Между нами война

Эрис хмуро покачала головой. Георгиус насторожился. Подле толстого мужчины стояла молодая женщина, похожая на него своим высокомерным выражением лица, вызывающе смотря на Эрис. Видимо, это была дочь греческого аристократа, одетого нелепо и вычурно, слепо подражавшего венецианской моде.

– Значит, это ты привлекла ненужное внимание Дожа и его советников, командира войск Кандии к нашей «нищей Олимпии» – ты же так выразилась. – сказал он, и в его узких от ожирения глазенках выразился явный гнев. Яннис испуганно замешкался.

– Давай, Эрис, что стоишь, иди, принеси гостю вина! – воскликнул он.

– Георгиус, братишка, – попросила Эрис. – сделай одолжение, принеси ему попить, а у меня еще есть дела поважнее. – нагло сказала девушка, ловко спешившись, чем вызвала бурю негодования учителя и знати. Она повела коня через стоящих, проходя на опасно близком от них расстоянии. Эрис не смотрела на них.

– Эй, дерзкая девчонка! – закричала писклявым голоском женщина. – Как ты смеешь отказывать моему отцу! – она остановила Эрис, ухватив за предплечье.

– Твой отец, что, какает золотом? – смотря в глаза, невозмутимо спросила Эрис, хлестко ударив её по руке, отчего та опешила. – Он такой же человек, как все мы, и власть, дарованная ему Богом может быть в любой момент Им же и отобраться. – сказала девушка, без страха смотря на женщину, чего та, явно не ожидала. – Простите, уважаемые гости, дела не ждут!

Эрис гордо уходила под ругательства и зазывания чиновника, абсолютно не реагируя.

Георгиус принёс вино из комнаты Янниса.

– Засунь себе своё дешевоё вино, проклятый Яннис! – заорал на него чиновник, стукнув по подносу, отчего его содержимое с грохотом свалилось на землю, оставив огромное бордовое пятно на каменной плитке.

– Августос, дорогой, может решим всё мирно? – продолжал заискивать учитель, потерявший остатки совести. – Я привёз награду. Я отдам половину. – Яннис жестом руки приказал Георгиусу уйти.

– Я заберу всё. Тебе ясно? Твои грешки, покрываемые мной, могут в любой момент стать достоянием администрации. – шантажировал его чиновник.

– Но эти дукаты были отчислены командиром на развитие части! – воскликнул Яннис.

– Не отдашь эти дукаты, наверху узнают об остальном золоте, которое ты в течении своей жизни похищал из казны. И твое недавнее грязное дельце Каза де Арма, ты понял, да? – победно провозгласил толстяк. Его дочь пылала от негодования:

– Отец, разреши мне наказать эту малолетнюю выскочку! – сказала дочь вельможи, показывая на смеющуюся в кругу пришедшей команды Эрис.

– Всему свое время, милая. Я обязательно предоставлю тебе возможность отрезать ее длинный грязный язык. Но мы пришли не за этим. – чиновник, зло глядя на Янниса, жестом приказал ему пройти к себе. Троица удалилась в постройке.

– Вот полоумная крыса! – воскликнула Эрис, глядя на скрывающуюся дочь чиновника.

– Хочешь, мы накажем её? – пошутил Атрей.

– Да ладно тебе, что ты можешь сделать? – спросил его серьезный Никон.

– Еще как могу! Сомневаешься? – зло воскликнул Атрей.

– Прекратить тупые шутки! – крикнула Эрис. – У нас много дел, надо… – её прервал Георгиус.

– Сестра, оказывается командир вознаградил нашу команду дукатами! – сказал запыхавшийся Георгиус.

– Что?! – воскликнул Никон. Эрис оцепенела. – Откуда ты знаешь?

– Яннис сам сказал. Он прогнал меня, старый болван. Он стал ужасно раздражать меня. – ответил Георгиус.

– Не говори так, все-таки он учитель… – грустно ответила Эрис. – Но его душонка – нищая душонка. Он продажный и подлый предатель, я ему больше не доверяю. – резко выразилась она.

– Сейчас золото забёрет этот жирдяй, и наши кони опять будут питаться сорняками. – недовольно промолвил Никон.

– Если бы я знала, что командир расщедрится, я бы запретила Тарросу давать нам вознаграждение. – заключила Эрис.

– Да брось ты! – усмехнулся Никон. – Он – человек, умеющий спорить. Его не одолеть. – сказал он. При этих словах Эрис стало грустно, она опять затосковала по Тарросу.

– Старый Яннис не имеет гордости. – сказал Аргос. – Он заискивает перед всеми, позоря нас. Мало того, что нас с его разрешения постоянно эксплуатируют, как частных разнорабочих, он еще умудряется лизать всем зад.

– В точку! – поддержала Эрис. – Он рассказал мне, как предал моего деда и его потом из-за него убили.

– О Боже, ты серьезно? – воскликнули ребята.

– Да… – грустно ответила Эрис. – к сожалению. Мне пришлось взять себя в руки, его признание на играх выбило меня из колеи. – призналась Эрис.

– Так вот почему его не было около нас! – понял Софос. – Совесть замучила.

– А она у него есть? Мне надоело до г. морроя надрываться у этих выродков. – кинул Никон, глядя на выходящих вельможу с дочерью и Янниса. В руках у вельможи был плотный, довольно весомый кожаный мешочек.

– Перестань кипеть, братец. Зато наша физика – лучшая. Видь во всем плюсы. – усмехнулась Эрис.

– Вот гады! Видимо – командир щедрый человек! – воскликнул Филон, смотря на скрывающихся в повозке.

– Мерзость! – воскликнула Эрис. – Вы не чувствуете себя продажными шкурами? – пристыдила их девушка. – Командир думает, что мы взяли его золото и, довольные, поедаем его. Господу не понравилось, что мы его взяли, вот он и лишил нас этого. – заключила в сердцах она.

– Ты права, сестра. – поддержал ее Никон. – Но мы же не знали!

– Теперь будем знать. – сказал Софос. – Эрис, сестра, раз у тебя и так нет настроения, я добавлю.

– Что еще? – нахмурилась Эрис.

– Буцефал… – робко сказал Софос. Ребята принялись внимательно слушать.

– Что? Не тяни уже! – воскликнула она.

– Вчера Антонио и Маурисио поспорили, вы сами все видели. Капитан обругал его за отсутствие совести.

– К чему ты клонишь? – спросила Эрис.

– Антонио на венецианском сказал, что это он отравил твоего Буцефала, и что Маурисио провёл на ристалище ребенка, чтобы помешать тебе выиграть. – закончил он с тяжестью в словах.

– Нет… – Эрис замотала головой. – Как они могли?! – на ее глаза выступили слезы, и она резко смахивала их, не желая показаться слабой в глазах ребят. Она всё поняла.

– Я сам слышал. Он сказал, что Маурисио – мерзавец, раз его не мучает совесть. А Антонио терзался от ее угрызений. – сказал Софос.

– Вот уроды. – прорычал Никон. – Ты же могла погибнуть, сестра!

– Но я же живая! И мы – победили. – она успокоилась. – И у меня есть новый друг. – Эрис указала на Сириуса. – Мой лучший друг.

– А мы? – спросили ребята.

– Вы – мои родные братья. – заключила Эрис. Она вытащила свой гладиус. Эрис и парни скрестили мечи.

– Я не помешал? – это был голос Персиуса.

– Хочешь присоединиться? – спросил Никон, подняв свои сивые наглые брови.

– Нет конечно. – надменно ответил он. – Хотел поздравить!

– Мы не нуждаемся в твоих поздравлениях. – ответила Эрис.

– Я хочу поздравить. Нуждаешься-не нуждаешься, это уже твои проблемы. – он нахально улыбался. Эрис скачком приблизилась к нему, но Тичон и Эллиут схватили её.

– Твой язык надо укоротить! – выбросила разгневанная Эрис.

– Вы, придурки, позволили девушке быть выше вас! – сказал Персиус, глядя на Никона. – Её место – на кухне. – заключил он.

– А что, ты хочешь занять её место среди нас? – спросил Никон своим грубым басом. – Лучше иди и займи её законное место – на кухне. – он рассмеялся, и его поддержали ребята.

– Мы еще посмотрим, кто-кого. – загадочно ответил Персиус и прошёл к другим парням, которые уже успели ранее поздравить Олимпийцев.

– Ре, малака! Ай' де на па на гамити'с! *Э, др. чун, съе. ись отсюда! (греч.)* – громко и очень некрасиво выразился Никон. Персиус, косясь и ухмыляясь, ушел.

– Как же он злит меня – не могу!!! – досадно проговорила Эрис.

– Он завидует – вот и всё. – сказал Аргос. – Помнишь, ты в детстве ему нос расцарапала? Шрам еще остался. – он засмеялся.

– Надо новых добавить. – заключила она.