Чужая

Через два года наша семья увеличилась ещё на два человека. У братьев родились дети. Кошмар стал ещё кошмарней! Девушки были ленивыми: спали целыми днями и ничего не делали по дому. Дети постоянно плакали, в ванной всегда была куча грязных, даже не замытых пелёнок. Всё это кисло и воняло пока кто-нибудь не устраивал очередной скандал. На кухню нельзя было войти: все столы и раковина завалены грязной посудой и пищевыми отходами. Молодые мамы вместо того чтобы убираться, скандалили между собой кому что делать. Я не мылась в ванне, не ела на кухне. Нашла не далеко от института общественную баню и ходила туда два раза в неделю, чтобы помыться и переодеться. Училась я хорошо, поэтому получала стипендию. Почти сразу же после поступления в институт устроилась санитаркой в больницу. Работала по выходным и по ночам. Там, во время дежурства и стирала свои вещи. У нас очень добрая была кладовщица и разрешала гладить вещи у неё в гладильной. Так я и жила! – не сдержавшись Александра глубоко, надрывно вздохнула и продолжила: – Дома, когда ночевала, никогда не ужинала: покупала себе булочку, коробочку кефира и ела в комнате. Работа и учёба меня спасали и деньгами и, несмотря на трудности, я там отдыхала от своей семейки. Но зарплата у санитарки маленькая и снять себе отдельное жильё никак не получалось. Мама первое время приходила к нам, а потом постепенно совсем отдалилась и мы виделись с ней не больше двух, трёх раз в год, – переведя взгляд на мелькающий за окном лес, Александра печально продолжала: – Она к нам не ходила, её муж не любил, когда к ней приходили мы. Я, иногда, когда сильно соскучусь, приду сяду на лавочке у подъезда и жду её. Хочется поговорить, услышать ласковое слово, а она пять минут посидит со мной и побежала, даже не спросив, как я живу.

Какое-то время мы так и жили. Я окончила институт и начала работать в роддоме. Потом сестра привела парня. Мы втроём жили в одной маленькой комнате. Я спала, не снимая с головы подушку, а им хоть бы что! Начну утром выговаривать сестре, а она отвечает, что, если мне не нравится я могу сваливать, но в своей жизни она ничего менять не собирается. Я обратилась к маме за помощью, за советом. Та мне ответила, что я уже взрослая девочка и из всех детей одна удачливая и имею образование, а так как я умная, а они бедные и несчастные, то я должна уйти и свои проблемы решать сама.

После этого я начала искать выход из сложившейся ситуации. Пыталась снять квартиру, надеялась найти что-нибудь дешёвое, но всё напрасно. Зарплата у бюджетников в больнице низкая и ту задерживали постоянно на несколько месяцев. Никакой стабильности не было. Поэтому снимать квартиру было просто невозможно. Я начала искать работу с общежитием. Куда только не обращалась! Последней вариант был пойти ученицей токаря на завод, там предоставлялось общежитие. Если бы мне не подвернулось объявление из вашего посёлка, то ушла бы я на завод и прощай медицина. А я ведь с детства мечтала стать врачом и главное – у меня всё получалось! В больнице говорили, что у меня талант и я прирождённый хирург.

Когда получила вызов на работу из вашего посёлка, очень обрадовалась! Уволилась из роддома, собрала вещички и дождавшись родственников решила попрощаться, даже тортик купила. Вечером они пришли с работы, узнали, что я уезжаю и устроили мне такие проводы, что к ночи соседи вызвали милицию. Я уехала и пробыла на вокзале почти всю ночь, до самой отправки поезда. С вокзала позвонила домой, там была мама. Её вызвал участковый. Она на меня кричала, обвиняла в том, что я устроила эти проводы и из-за меня возникла проблема. Кричала, что я даже уехать нормально не могу, что из-за меня мальчишки напились и подрались с Васькой и его матерью так, что закончилось всё поножовщиной. Потом, перестав кричать, она успокоилась и совершенно спокойно сказала мне, но то, что я услышала полностью разбило мне сердце. Она сказала:

– Уезжай, так будет лучше! Всю жизнь от тебя одни проблемы. Устала я и не хочу больше думать обо всех вас. Живите как хотите, не нужны вы мне. Хочу спокойно жить и не знать ничего о вас!

Я не успела ответить, потому что, не попрощавшись мама повесила трубку. Сижу я на вокзале в уголочке, спрятавшись ото всех, и плачу. Почему она так со мной? Ведь я одна из всех детей училась хорошо. Ведь одну меня хвалили в школе и никогда, ни одного раза за все годы не вызывали родителей. Ведь я одна дома помогала маме добровольно без напоминаний, в то время как всех остальных не заставишь ни убраться, ни в магазин сходить без скандала. Почему мама – самый родной и близкий человек так со мной поступила?! Как я с этим буду жить дальше? Ведь так больно и обидно! – замолчав, Александра закрыла лицо руками и не в силах больше сдерживаться заплакала.

– Прекращай реветь! – вытирая выступившие слёзы и набрав воздуха полную грудь, произнесла Зинаида. – Я не могу выносить чужих слёз, всегда плачу за компанию.

Подняв на неё глаза Александра пыталась взять себя в руки. Поглядывала на Зинаиду с надеждой услышать хоть какое-то объяснение произошедшему с ней.

– Ну, Александра, я в шоке! – сказала женщина, увидев, что девушка немного успокоилась. – Чтобы в одной семье и было столько не нормальных людей, столько уродов я ни разу за всю жизнь не встречала! Прости, конечно, что я их так называю, но по-другому и не скажешь про твою семейку. Получается, что во всей этой пьющей и всю жизнь гуляющей компании ты одна была адекватным человеком? – Александра молча только кивнула в ответ. – Ты знаешь, – серьёзно продолжала Зинаида, – а я бы столько времени жить с ними не смогла, сбежала бы раньше. Теперь я понимаю твой выбор! Понимаю почему ты решила уехать так далеко.

– Почему, – немного успокоившись спросила Александра, – почему мама так со мной поступила?

– Вот, что касается твоей мамы, – ответила Зинаида, – то я думаю она просто устала от такой жизни и ей было никого кроме себя не жалко. Она поймёт позже, с возрастом, что совершила ошибку и поверь мне, будет ещё себя казнить за такое поведение и отношение к вам, особенно к тебе. Просто она оказалась слабой женщиной. Она не смогла ни воспитать, ни вырастить вас, а за то, что из вас получилось ей самой страшно, стыдно и не хочется нести ответственность. Вот она и устранилась!

– Но ведь она, если не заботиться, то хотя бы любить нас могла. Любить-то нас она могла?!

Подавив волнение, Александра пристально смотрела на Зинаиду в надежде получить ответ на рвущие душу вопросы.

– Здесь тоже всё не так просто, – ответила та. – Ты же говоришь, что муж запрещал ей с вами общаться? Его можно понять! Сама подумай – зачем ему такая обуза, ведь он взял её с ребёнком?! Зачем ему ещё четверо взрослых да таких разгульных детей? А ей куда деваться? Вышла замуж – подчиняйся требованиям мужа. Так что, ты на неё не обижайся, прости. Вот увидишь, она всё поймёт, а от того что ты простишь её тебе самой будет легче жить. Поверь, я это по себе знаю! Что касается твоих братьев и сестёр, то не знаю, как на твой характер, но я бы про них забыла, как будто их и не было никогда! Ладно бы хоть кто-нибудь из них относился к тебе по-родственному, по-человечески, тогда я ещё понимаю, что нельзя рвать связь с кровными братьями и сёстрами, а раз ты была им не нужна, то и переживать о них незачем. Зачем они тебе, что они тебе дадут доброго и хорошего в жизни?

– Я понимаю, – выслушав Зинаиду, произнесла Александра, – что ни родителей, ни сестёр с братьями не выбирают, но мне очень больно от того, что они все вместе, а я всегда одна, с самого детства одна! Почему так не справедливо?

– Вот это-то мне как раз и понятно!

– Почему, объясни?

– Объясню, – сказала Зинаида. – Ты самая удачливая и умная в семье, а этого, извини, они тебе просто не могли простить и поэтому не любили тебя, а иногда просто ненавидели. Вспомни, ведь наверняка были у тебя в детстве ситуации, когда тебя хвалили, а их ругали. Ну хотя бы в школе, были же?

– Да! – ответила Александра. – Особенно после того как Лёня остался на второй год, и мы учились с ним в одном классе. Меня хвалят и ему в пример ставят. Домой идём он обязательно изловчится, чтобы поставить мне подножку или просто толкнуть в лужу. Ему нужно было, чтобы, когда мы придём домой мне попало. Но я до прихода мамы всё отстираю, приведу в порядок, и никто ни разу не замечал.