Чужая

Поднявшись на высокое крыльцо вошли в полутёмное помещение.

– Сейчас через сенки пройдём, – сказала тётя Галя, – а там дальше в доме будет светлее. Здесь всего одно оконце и то заставлено почти.

Открыв невысокую дверь, обитую толстым слоем утеплителя, попали в просторное помещение. В комнате и в самом деле было очень светло потому что четыре окна, выходящие на улицу, были закрыты только лёгкими тюлевыми занавесками до середины верхнего стекла.

– Ну обживайтесь, с Богом, – занеся вещи и поставив их у двери, сказал Матвеич. – Я пошёл.

– Спасибо вам большое, – повернувшись, поспешила ответить Александра, – до свидания!

Не поворачиваясь Матвеич покивал и вышел. Девушка стояла с интересом оглядывая свой новый дом.

– Раздевайтесь и проходите к столу, – увидев с каким интересом Александра рассматривает дом, сказала тётя Галя, – сейчас буду вас кормить и рассказывать про старую русскую избу. Вы, наверное, таких и не видывала никогда?

– Да, вы правы, – раздеваясь ответила Александра, – я действительно никогда не видела настоящую русскую избу. Читала, конечно, но почему-то всё представляла себе совсем иначе!

Пока Александра снимала пальто, тётя Галя налила ей большую тарелку горячих щей и поставила в центр стола чашку с огромными пирогами.

– Какая горячая, – потрогав руками тарелку со щами, удивлённо сказала девушка, – а вы ведь его даже не разогревали?!

– Не удивляйтесь, – выставляя на стол яства, объясняла тётя Галя, – я с утра сварила и в печи оставила, щам нужно потомиться и пироги там же стояли. Печь долго тепло держит поэтому не кипяток, но всё горячее.

Только сейчас Александра поняла, что в доме очень тепло хотя хозяйка была на работе. Расположившись напротив, тётя Галя ждала пока девушка немного поест.

– Расскажите, – спросила она, увидев пустеющую тарелку, – как вы встретились с нашей Зинаидой в поезде?

– Совершенно случайно! – ответила возбуждённая девушка. – Мы ехали с ней в одном купе целых двое суток. Она мне рассказывала про посёлок.

– О себе что-нибудь говорила? – с тревогой спросила тётя Галя.

– Нет ничего, кроме того, что она замужем и у неё двое детей, – не заметив беспокойства в голосе хозяйки ответила Александра.

– Что-то редко она стала писать, – печально вздохнув сказала тётя Галя, – душа у меня за неё изболелась. Чую я, что что-то у неё неладно?!

– Внешне она спокойная, весёлая, – посмотрев на загрустившую хозяйку, ответила Александра, – мне кажется, вы зря волнуетесь. У меня сложилось впечатление, что у неё всё в порядке.

Но вспомнив печально седевшую почти целый день Зинаиду, подумала, как и тогда в поезде, что на душе у неё не всё ладно, как она это старалась показать. Но тогда в поезде не спросила её и сейчас не стала ничего говорить, чтобы не расстраивать хозяйку.

Наклонившись к тарелке Александра с удовольствием доедала вкусные щи.

– Вкусно? – наблюдая за ней спросила тётя Галя.

– Очень! Мне кажется я таких вкусных щей никогда не ела, – отодвинув тарелку сказала: – Вы обещали рассказать про русскую избу.

– Вам интересно? – посмотрев на неё, спросила тётя Галя.

– Да, конечно, – дожевав очередной кусочек пирога, удивляясь тому, что вместо хлеба ей дали большие, просто огромные пироги, ответила Александра, – мне очень интересно!

– У меня бабушка очень любила сказывать про этот дом, – произнесла тётя Галя, обведя глазами комнату, – правильнее сказать – избу. Изба строилась незамысловато, но по строгим правилам.

– Пока мы шли по улице, – сказала Александра, – я заметила, что все дома одинаковые.

– Да как родные братья! Я очень люблю свой дом, своё гнёздышко. Мне кажется, что так спокойно и хорошо мне бы нигде не жилось.

– У меня, – подумала Александра, – никогда не было ни своего гнёздышка, ни чувства покоя за стенами родного дома.

– Если вам и в самом деле интересно, – увидев, что девушка задумалась о чём-то, спросила тётя Галя, – то расскажу с большим удовольствием.

– Мне очень интересно! – с нескрываемым интересом произнесла Александра. – Я первый раз вижу такой дом.

– Сейчас так не строят, – проговорила тётя Галя, оглядывая стены своего дома. – В ранешние времена дома строились не замысловато, но каждое помещение для определённого значения. Из горницы окна всегда выходят на улицу, у нас их четыре, бывает и больше. Окна невысоко над полом, видите, – показав рукой на широкие лавки вдоль стен, застеленные полосатыми дорожками, сказала тётя Галя, – даже низковато я бы сказала. Прямо над окнами всегда делалась сплошная полка. Её называют – воронец.

Проглотив очередной кусочек пирога Александра подняла глаза на полку.

– Воронец, а что это значит? – с интересом спросила она.

– Полка называется.

– Я поняла, что полка, а значение слова какое?

– А, само слово «воронец»? Я знаю, что есть растение воронец и оно, кстати, ядовитое, – немного задумавшись тётя Галя произнесла: – Вы ведь, Александра Кирилловна, навели меня на мысль!

– На какую? – поинтересовалась та.

– Эта полка для того чтобы не отравиться!

– Чем не отравиться?

– Угарным газом. Надо же, а я и не догадывалась и смысла никогда не улавливала в этом слове! Значит не простое название у этой полки. Да, как все продуманно! Сейчас-то в домах строят всякие вентиляции и печи делают другие, – увидев с каким интересом Александра слушает её рассказ, продолжала: – Раньше при топке печи в доме всегда собирался дым. Вот для этого и строили так. Дым, собирался под потолком, ниже этого уровня вдоль стен и тянутся широкие полки – «воронцы». Во-первых, если бы их не было, то стены были черные от копоти, а во-вторых, люди задыхались бы от едкого, угарного дыма. Вот от этого и название, наверное, воронец? Чтобы полностью убрать дым из дома, над входной дверью сделан дымоловок, – показав на дверь, тётя Галя пояснила: – Вон над дверью отверстие. Через него и выходил дым в сени, а там по стене деревянная труба-вытяжка на улицу. Передний угол, между двумя стенами, называется красным. Здесь всегда делали киот с иконами. Вон посмотрите, там у меня все бабушки иконы стоят. Обязательное требование или, как говорила бабушка, по уставу, красный угол избы устраивался на стороне востока, а печной угол должен быть строго на противоположной стороне, с запада. Видите, какие строгие правила и при строительстве всё выполнялось, поэтому и похожи дома между собой как братцы родные. Только понять не могу, по что так от дыма мучились, почему бы трубу не сделать?

– Вот это как раз я знаю! – радостно проговорила Александра.

– Почему?

– На Руси взимался налог с дыма.

– Как это с дыма?

– Налог брали с каждой печной трубы и называли его «Подымщица». Считался он по печным трубам.

– Надо же, а я и не знала?! – увидев, что Александра съела всё, тётя Галя поднялась, чтобы убрать со стола и спросила: – Наелись?! Ну, тогда на сегодня разговоров хватит. Пойдёмте я покажу вам вашу комнату, а то совсем заговорила вас, – подойдя к столу она спросила: – Называть-то вас как, по отчеству или по имени?

– Конечно по имени и можно на «ты»! – ответила Александра, отодвигая тарелку и пустой стакан из-под молока.

– Ну и ладненько, а меня тётей Галей зови, – довольно улыбнувшись, сказала хозяйка. – Деток у меня никогда не было поэтому бабушкой я так и не стала. Ну это потом. У нас с тобой столько длинных зимних вечеров, ещё наговоримся вдоволь, – увидев, что Александра взялась за грязную посуду сказала: – Оставь чашки я сама уберу! Иди спи, а то смотрю глаза у тебя слипаются как у кутёнка.

Выйдя из-за стола Александра прошла за тётей Галей в свою комнату.

– Вот здесь и будешь жить, – сказала она, открыв плотную штору на двери в просторную, светлую комнату.

Рассматривать её не было сил и Александра не раздеваясь легла на кровать, утонув в пышной перине. Коснувшись подушки закрыла глаза и моментально уснула. Тётя Галя постояла немного посмотрела на уснувшую девушку и укрыв её тёплым лоскутным одеялом вышла, радостно думая о том, что с приездом этой девушки ей сейчас будет не так одиноко в большом доме.