Как велит сердце

Я вышла из дома, раздраженно хлопнув дверью. Голова гудела, как провода во время сильного ветра. Мне достали разборки мужа и дочки. Постоянные придирки Коли к Ленке, честно говоря, мне надоели, хоть иногда, я согласна, они вполне справедливы. Лене тринадцать лет, но она неряшлива до состояния годовалого младенца. Сколько не пыталась я с мужем, отчимом Лены, ее перевоспитать – бесполезно. Лена не уважала ни свой труд, ни чей-либо другой. Но грызть изо дня в день из-за этого, кого хочешь достанет такое моралеубийство. Коля, тот еще зануда, в постели у нас, как у семидесятилетних стариков (один раз в две недели), поэтому детки общие у нас и не получаются, зато дома все пучком. Живем с ним уже лет пять, хоть и не расписаны.

Из-за двери доносилась ругань Кольки и фырканье Лены. Вздохнула. Как же я устала от этого всего, кто бы это знал! Когда же наступит спокойствие? Даже в сорок лет нет никакого, хоть относительного покоя. С каким бы я удовольствием отправилась в другое измерение, или на другую планету, или хотя бы континент, чтобы каждый день не слышать этой свары. Села на скамейку, прислонилась к стенке и на миг прикрыла глаза. Усилилось гудение в голове. Наверное, давление поднялось. Вот, у Коли еще повод поругаться с дочкой. Хлопнула дверь.

- Ма, ты чего? Плохо, что ли? Мам!

Преодолев слабость, сказала:

- Ничего, все нормально, не волнуйся, - потом тихо добавила, - Лена, ты бы все-таки послушала отца. Ты же девочка. Тебе быть хозяйкой в доме. Самой же неприятно, когда грязно. Ты же видишь, я недолговечная.

Я, конечно, больше нагнетала, чем было в самом деле. Но ребенка нужно ставить на путь исправления, вот и попользовалась случаем. С удовольствием наблюдала вытянувшуюся рожицу дочки. Согласна, что негуманно, но кто сказал, что жизнь – сахар и мед? Хоть как-то, чем никак.

- Лен, ты иди в дом, прибери свою комнату, собери вещи. А я отдохну и пойду готовить.

Ленку пулей сдуло, а я встала и направилась на огород, но не дошла до калитки. Мне привлек небольшой воздушный вихрь. Он был какой-то уплотненный, казалось, даже упругий, но при этом прозрачный. Когда я приблизилась к нему, у меня сильнее заболела голова, и стало немного подташнивать. Хлопнула дверь. Я оглянулась, вышел Коля.

- Коль, что это ерунда?

- Какая? – он подошел, нахмурился, вглядываясь в то место, куда я указывала. – Нет ничего.

- Что у тебя повылазило, что ли? Вот вихрь, не видишь? – я сунула руку в этот поток воздуха и в ту же секунду поняла, что этого не стоило делать. Меня он стал окутывать и, если можно так выразиться, растворять. Глаза Коли округлились от ужаса. Он попытался схватить меня за руку, но его руки проходили сквозь меня. Последнее, что я услышала, это его крик: