Страница 10 из 77
Меж тем, достигнув входа в подземелье Слизерина и дождавшись, пока перед ним распахнутся двери, Люциус поспешил к спальням первокурсников. Мысленно закатив глаза, он обнаружил обоих наследников своего рода, законного и не совсем, теперь разделяющими одну спальню, и притом делящих её на троих с Альбусом Поттером. Не в силах сдержать улыбки от одной только мысли, как старшее поколение профессоров будет произносить имена этой троицы в одном предложении, «Поттер-Грейнджер-Малфой», притом, обязательно в таком порядке, Люциус зашёл в комнату, придав своему лицу нечитаемое выражение, которому позавидовала бы его собственная старая маска Пожирателя смерти.
– Милорд, – Скорпиус в изумлении уставился на своего деда. – Чем можем быть обязаны столь неожиданному визиту?
– Да вот, на правах попечителя решил полюбопытствовать, после всех моих пожертвований, есть ли реальное золото в краске на твоих стенах, – незаметно оглядывая прикроватные тумбочки и с удовольствием отметив, что волшебные палочки ребят уже на них лежали - парни несомненно первом делом хвастались друг перед другом новыми волшебными атрибутами - Люциус непринуждённо повернулся спиной к мальчикам, одними губами произнося нужное заклинание над палочками Александра и Скорпиуса.
– На стенах, не думаю, но вот в нитях балдахинов, это точно, – в тон ему ответил Александр, с интересом разглядывая старшего волшебника, и представился. – Александр Грейнджер, милорд.
Люциус обернулся, как всегда незаметно убирая палочку в трость, и пожал руку мальчика, который явно за словом в карман не лез. Что ж, тут он слишком явно пошёл в свою мать, хотя и Малфоям тоже было чем похвастаться в этом департаменте.
– Очень приятно, молодой человек, – Люциус улыбнулся. – Надеюсь, что я увижу и вас, и юного мистера Поттера в Малфой-меноре на каникулах.
Альбус изумлённо приподнял брови, даже забыв представиться, а Александр с достоинством склонил голову в едва заметном аристократическом поклоне:
– Буду с нетерпением ожидать оказии, милорд, и сочту за честь.
Люциус мысленно качнул головой. От его внимания не ускользнуло, что Александр обладал безукоризненными аристократическими манерами, которые, впрочем, с недавнего времени проглядывали и в поведении его матери. Интересно, кому магглорождённая волшебница и её сын обязаны этим неожиданным приобретением? Впрочем, лорду Малфою начинало казаться, что сын министра магии или был необыкновенно наблюдательным, или в свои ранние годы уже читал мысли:
– Если вас удивляет, милорд, что сын маглорождённой волшебницы осведомлён о всех правилах этикета, то не стоит: как это ни странно, но меня обучал домашний эльф, Кричер, плюс, портрет дядюшки Ниджиллиуса.
Оба имени были Люциусу почему-то знакомы, правда, он не мог бы сразу определить, откуда. Впрочем, юный мистер Поттер тут же освежил его память:
– Подожди, Александр, Кричер - это же тот вредный эльф, которого когда-то унаследовал от Сириуса мой отец, но папа отправил его в Хогвартс…
Ну, конечно! Как же Люциус мог об этом позабыть! Кричер, вредный домашний эльф сумасшедшей Вальбурги Блэк. Кто бы мог сомневаться, что помешанное на роде Блэк, существо тут же почувствует рождение прямого наследника.
Уже возвращаясь в трапезный зал, Люциус столкнулся в коридоре с Гермионой.
– Мадам министр, как всегда, удовольствие Вас видеть. И как всегда, вы полны сюрпризов и не устаете меня удивлять. Например, ваше внимание к мельчайшим деталям относительно древних традиций.
– Лорд Малфой, – Гермиона Грейнджер прямо взглянула в глаза мужчины. – Давайте не будем танцевать вокруг да около. Я прекрасно осознаю, что всё это было неожиданностью, но позвольте вас уверить, если бы я знала, что Скорпиус не отправится в Дурмстранг, как изначально предполагалось, Александр бы сейчас был в Ильверморни, в Америке. Позвольте вас уверить, что я не питаю напрасных иллюзий относительно того, что Александр роду Малфоев совершенно ни к чему. Как вы, несомненно, уже заметили, вы узнаёте о его существовании совершенно случайно, сегодня, а не одиннадцать лет назад. И смею предположить, что если бы Александр и Скорпиус не стояли рядом, никто бы не заметил сходство моего сына с членами вашего рода. Во всяком случае, ещё очень много лет. Сразу отвечу на ваш основной вопрос: о том, кто является отцом моего сына, я узнала лишь в день его рождения, произнеся заклинание образного взросления. Да, пришлось покопаться в пыльных томах о традициях древних родов, но мне это не впервой. А вот что именно использовал на мне ваш сын, когда Александр был зачат, вам придётся спросить у него самого. Думаю, оборотное зелье, поскольку свой мозг в связи с моей принадлежностью к Отделу Тайн на наличие обливиэйта я проверила моментально.
– Вижу, что вопросов, от кого ваш сын унаследовал прямолинейность, мадам министр, явно ни у кого не остаётся, - Люциус насмешливо приподнял бровь. - Что ж, осмелюсь повторить ту фразу, которую я частично имел неосторожность обронить при нашей первой встрече, и которую, уверен, вы поняли не совсем правильно. «Жаль, что вы магглорождённая, мисс Грейнджер». Вы могли бы стать прекрасной леди Малфой. Впрочем, то были мои слова четверть века назад, смею вас уверить, что с того момента моя позиция изменилась.
– Насчёт леди Малфой? - язвительно заметила Гермиона.
– Насчёт вашего статуса крови, моя дорогая, как предотвращающего эту трансформацию фактора. Честь имею, мисс Грейнджер, смею надеяться увидеть вас во время сегодняшнего банкета, - и с этими словами, склонив голову в легком поклоне, Люциус развернулся на каблуках и поспешил прочь, а Гермиона задумчиво покачала головой ему вслед.
========== Глава 6 ==========
Комментарий к Глава 6
Итак, немного пикантного… не совсем по обоюдному согласию, автор согласна с вами, но и однозначно без возражений и протестов ни одной из сторон…
Драко Малфой стоял возле окна своей спальни в меноре, задумчиво глядя вдаль и отстранённо поигрывая стаканом переливающегося в лучах уходящего солнца виски. Сказать, что этот день принёс ему много новой информации, было бы не сказать ничего. Сегодня просто перевернуло его жизнь, и отнюдь не в сторону, о существовании которой он мог когда-либо подозревать. Если бы он хотел, он смог бы обвинить практически во всём, что случилось, отца, который явно приподнял заклятие бесплодия не в брачную ночь, а целым днём раньше. Просто, Драко реально не собирался кого-то винить, в глубине души ощущая дикое, необъяснимое счастье.
Первый раз Гермиону Грейнджер он заметил ещё в день отправления в Хогвартс, когда маленький одиннадцатилетний мальчик с нетерпением ожидал своё распределение на Слизерин. Симпатичная магглорождённая волшебница с непослушной копной пышных, густых волос привлекла его внимание практически с первого взгляда. Девочка была такой открытой и независимой, что наследник древнего рода, с пелёнок буквально выдрессированный скрывать свои истинные эмоции, не мог без восхищения смотреть на её явную искренность. В тот день, он вообще честно пытался не создавать врагов, только подружиться.
Например, Гарри Поттер, о котором он слышал буквально с того самого момента, когда начал себя сознательно помнить. Драко словно наяву вновь увидел перед глазами, как протянул тому, кто должен будет когда-то победить Тёмного Лорда, руку, но мальчик её не пожал. Более того, Малфой был уверен, именно в то мгновение сложилось распределение сил и симпатий, сохранившееся до сих пор. Поттер, его лучший друг Рон Уизли, и магглорождённая Гермиона, мозговой центр всех последующих операций «золотого трио». Сколько раз за свою жизнь Драко задавался вопросом, что было бы, если бы будущий спаситель волшебного мира от Лорда Волан-де-Морта просто пожал ему руку?