Страница 8 из 103
Проснулась от того, что мне показалось, будто кто-то гладит меня по волосам. Я затаилась. Черте что. Но открыв глаза, увидела Нэрана. Уставилась на него, потом отстраняясь, спросила охрипшим голосом:
- Ты чего? Вечеринка окончилась что ли? Или перепили все и дерутся? – Его рука зависла в воздухе и опустилась на кровать.
- Нет, Тома мне рассказала, что ты обморозилась. Даже поругала немного.
- Напрасно переживаете, уже все в порядке. Я даже из-за этого не беспокоилась. У меня ведь есть друг некромант, стала бы для тебя пособием. Правда? – Подмигнула ему и зашипела, обожженная морозом кожа от любого движения дико болела. Скривившись, я поднялась, поковырялась в сумке и протянула ему коробочку. – С новым годом! Открой. Я не знаю, то ли купила.
Нэран открыл коробку и вытащил перстень, который заблестел в его руках. Я удовлетворенно поняла, это то, что ему нужно. Отвернулась от Нэрана, он получил еще один компонент для своего возвращения, а мне бы поваляться.
- Аля, как мне тебя отблагодарить.
- Дать мне сейчас поспать, у меня сонное настроение. – Он встал с кровати, а я скрутилась в позу эмбриона на краю кровати, натянув оба пледа на себя. – Если поспать будет негде, поделюсь половинкой кровати, но одеяло проси у Томы, на мои не рассчитывай. – Он тихо вышел из комнаты, а я опять заревела от обиды на саму себя. Я все делала по уму. Именно мозг говорит мне, как будет лучше, правильнее, а сердце… А ему не прикажешь. Слезы облегчали душевные страдания, но причиняли вред моей обмороженной физиономии. Пришлось заткнуться, вытереть слезы. Душевные и физические страдания, в итоге, сделали свое дело – я уснула.
Проснулась часов в одиннадцать утра. Рядом спал Нэран, положив на меня свою руку. Я фыркнула. Как танцевать, веселиться, целоваться, а может и другое кое-что, так с другими девушками, а как ехать домой, так я ваш целиком и полностью. Поблагодарила свой мозг за то, что надоумил меня не связываться с ним. А то бы из спальни не вышла и голову не подняла, рога прижали бы к подушке.
Выползла из-под руки Нэрана и села на кровати. Конечности болеть перестали, уже хорошо. Аккуратно сняла перчатки. Мдя. Кожа, похоже, облезет. Потом сняла носки, та же картина маслом. Вздохнула, смазала ноги мазью. Вытерла руки влажной салфеткой. Кремовой основой сняла макияж, питательным кремом смазала лицо, только подвела глаза и накрасила ресницы. Потом намазала руки и пошла тихо вниз.
Тома крутилась на кухне. Мыть я уже не могла, но всю грязную посуду ей принесла. Аккуратно переложила салаты, заново приготовила стол. Когда я вернулась, Тома стала рассказывать, как девушки стали в открытую вешаться на Нэрана. Я улыбалась. Смешно, честное слово. Тома нахмурилась и спросила в лоб:
- Аля, я не могу понять тебя. Кто Нэран тебе? Ты заботишься о нем, как о своем мужчине, но при этом он позволяет себе вольности, как свободный от обязательств парень. Поясни мне?
- Том, а что я тебе могу пояснить? – я вздохнула. – Люблю его, а он скоро уедет домой. Никто мы с ним. Не нужна я ему, поэтому он и вел себя так. Он целовался у окна с Кариной, когда я колотила в окно двух шагах от него. У него ни сердце не дрогнуло, ни рука – это главный признак равнодушия. Девочки напрасно распетушились, им тоже ничего не светит. У него дома есть невеста Ниилэ, очень красивая молодая девушка, блондиночка. - Томка поразилась мне:
- Ты совсем ненормальная? Так гони его в шею. – Невесело улыбнулась ее словам:
- Я обещала помочь ему в трудную минуту. Обязательства он мне не давал, сам не брал. Так что все честно, хоть и больно. Скоро все закончится, так что выкинь все из головы. – Тома смотрела мимо меня в дверь, и я поняла, что кто-то зашел на кухню, не поворачиваясь, сказала ей:
- Я приготовила все на стол, так что можно будить твоих гостей, кормить и отправлять по домам, пусть допразднуют дома. – Потом повернулась к двери. В проеме стоял Нэран. Я взмолилась Богам, чтобы он не слышал наш разговор, и сразу перевела разговор:
- О, ранняя пташка. Есть кого засылать к твоим гостям, Тома. Нэран, иди и буди народ. Косте с Томой надо дом убрать и детей забрать от родителей, так что пусть поднимаются. – Выпроводила его за дверь. Подруга только покачала головой и стала ставить чайники на огонь. Я понесла кисайки на стол. Поднялись мужчины и пошли на улицу. Девушки вставали долго и появились, когда уже парни опохмелились и пили чай со сладостями. Дамы, щебеча, расселись, кокетливо поглядывая на угрюмого Нэрана, принялись болтать и пить чай.
Я старалась держаться от всех подальше: то чай подносила, то чайник ставила, то еду разогревала. Девушки стали кидать откровенные взгляды на Нэрана, а потом Катя не выдержала:
- Что-то ты сегодня совсем не в духе, Нэран. Молчишь, ничего не рассказываешь. – Я понесла очередную порцию грязной посуды на кухню и услышала, отойдя от двери, его голос:
- Я вчера слишком много себе позволил, едва не потеряв, что действительно дорого.
Значит, услышал наш с Томой разговор. Предстоят разборки. Нет, разбор полетов надо делать дома. Зачем грязь выносить из избы на люди? Я с чистыми тарелками зашла в зал, поставила перед девушками. Катя, едва сдерживая злость, спросила:
- Чем же ты так привязала к себе такого парня, Аля, может, скажешь по секрету?- Я спокойно ответила:
- Не поверишь, ни чем не привязывала. Он свободная птица, куда хочет, туда и летит. Неужели ты думаешь, что если бы мы были парой, я бы все это терпела? – Опять вышла на кухню и, взяв большое блюдо с разогретыми мантами, занесла гостям. Девочки удивленно хлопали на меня глазами, что-то шептались, а Нэран сверлил глазами. Я демонстративно не поворачивалась к нему лицом, а если поворачивалась, то или смотрела на другого, или опускала взгляд. Я не солгала ни на йоту, а за свои поступки пусть расплачивается сам, нечего целовать всех подряд.