Страница 7 из 10
– С удовольствием, – улыбнулся Роман, посмотрев на меня взглядом победителя.
Ах, так? Ну хорошо! Это война, детка! Сам напросился!
Фыркнув, я развернулась и нарочито спокойным шагом пошла к лестнице. Чувствовала на себе его взгляд, который прожигал дыру где-то между лопаток, и молилась только об одном – не споткнуться, как я это умею.
Во второй раз за день я принялась наряжаться. Только теперь уже подбирала вещи, которые выгодно бы подчеркнули все мои достоинства, скрыв при этом недостатки. А во мне недостатков было немного – всего один, и тот получен при помощи этого старпера. Синяк хоть и перестал разрастаться, все равно выглядел слишком неаккуратно.
– Черт бы тебя побрал с твоими шуточками, – процедила сквозь зубы я. – Может, отомстить? Назло прилипну как банный лист к заднице, вот он поплачет тогда… Поймет, с кем связался!
Тяжело вздохнув, я снова оценила масштаб повреждений и покачала головой. Как порно-актриса какая-то, вот честное слово. Те тоже вечно ходят в синяках.
И тоже занимаются этим самым с незнакомцем где попало…
Решительно отбросила в сторону юбку, которая была на две ладошки выше колена, и вытащила серое платье-лапшу длиной ниже колена. Оно-то уж точно выглядело достаточно сексуально, но при этом скромно. Тот самый вариант, когда можно играть с воображением мужчины, разжигая желание снять с тебя поскорей обертку и насладиться долгожданным призом.
Я хитро улыбнулась и покрутилась перед зеркалом – идеально.
Волосы распустила и, немного поиграв расческой, придала им небрежный, чуть растрепанный вид. На губы нанесла полупрозрачный розовый блеск, сводящий с ума своим запахом вишни. Кажется, готова.
Или нет?
Ухмыльнулась еще шире и стащила с себя нижнее белье. Вот так-то лучше. Теперь это смотрится вызывающе. Пусть думает, что у меня там надето, если надето вообще.
Поправив юбку, я вышла из комнаты, пару раз глубоко вздохнула, пытаясь унять волнение, и спустилась вниз, в столовую.
Папеньки и Романа не было нигде. Я вопросительно уставилась на Марфу, расставляющую приборы.
– И где? – спросила я прислугу, кивая в сторону папиного места.
– Работают, – улыбнулась Марфа. – Заперлись в кабинете и что-то обсуждают на повышенных тонах.
– Оу! – протянула я. – Должно быть, это интересно!
Скинув туфли, я вышла из столовой и на цыпочках прокралась к двери кабинета. Наклонившись, прислонила ухо к замочной скважине… В каком-то фильме видела, что так лучше всего подслушивать разговоры. И… получила в ухо открывшейся дверью.
– Ай! – вскрикнула, с размаху плюхаясь на задницу. – Ай-яй!
На пороге стоял Роман, старательно пытаясь сдержать улыбку. За его спиной маячил отец, растерянно выглядывая из-за спины гостя.
Хороша картина… Ничего не скажешь. Интересно, это только мне так везет по жизни, словно меня в карты проиграли?
– Не знаю даже, как это понимать, – шепнул Роман, подходя ко мне и рывком поднимая на ноги.
– Ой-ей! – взвыла я, хватаясь одной рукой за ушибленный попец, а второй – за ухо, которое горело огнем. – Садюга-а!
– Я? – удивился мужчина.
– Ты! – подтвердила я и для пущей убедительности кивнула.
В ухе послышался звон. Да черт дери же тебя, Роман хрен знает как по батюшке. Второй раз за короткое время я становлюсь из-за тебя пострадавшей. И если дальше все покатится по этой наклонной, то замуж я точно поскачу на костылях или вообще в инвалидном кресле.
– Маш, – начал было отец, но вовремя остановился, покосившись на гостя.
Да-да, папочка, я знаю, что ты мне хотел сказать. Что веду себя словно ребенок. Что тебе стыдно перед этим садюгой за мое поведение. Что вообще я твоя непутевая дочь, которая живет и поступает так, как левой пятке в приступе шизофрении захотелось. Проходили это все. Плавали, знаем.
– Владимир Иванович, я помогу Марии добраться до ее комнаты и вызову сюда своего специалиста. Нужно осмотреть, нет ли каких повреждений, – не выпуская меня из рук, сказал Роман.
– Ну уж фигушки! – тут же возразила я, вспоминая, какой бардак навела, пока искала подходящее платье.
– Цыц, малявка! – прошипел он мне на ухо и поволок в сторону лестницы. – Веди.
Чуть ли не сгорая со стыда, я все же повиновалась его приказу и, понурив голову, поплелась в сторону комнаты.
У двери к себе я остановилась и обернулась на Романа.
– Дальше я сама, – пробормотала, избегая смотреть в его глаза.
– Зная тебя, ты сама можешь только запнуться и еще раз свалиться. Третий, почти юбилейный раз. Нет уж, давай, шевели колготками, – помотал головой он, игнорируя мои жалкие попытки защитить свою территорию.
Не дожидаясь, пока я решусь и открою дверь, Роман обошел меня и шагнул в комнату. Зашел и тихонько присвистнул.
И тут, как назло, я вспомнила, что, стащив с себя трусики, я беспечно швырнула их на кровать. Застонав, ринулась за ними, но поздно…
Он стоял и практически не дышал, лишь кончики ушей горели огнем. Я испугалась, что если так и дальше пойдет, то его вообще разорвет на куски. Надуется, как шар, и лопнет, украсив мою светлую и уютную комнатку своим внутренним миром, так сказать.
Метнувшись быстрее молнии, я схватила кружево и поспешила убрать с глаз долой.
– Дыши, ты главное дыши! – успокаивающе пробормотала я, осторожно прикасаясь к его плечу.
И в следующую секунду оказалась прижатой к стене. Да еще при этом и пребольно стукнулась затылком. Так, что аж зубы клацнули.
– Офигел? – непонимающе уставилась на Романа. – Сейчас-то что не так?
Он молчал, лишь его грудная клетка вздымалась тяжело, словно только-только вернулся с пробежки и не успел как следует отдышаться.
– В его глазах горел огонь страсти, – процитировала я какой-то роман из последних прочитанных. – Он едва сдерживался, чтобы не наброситься на ее губы и не начать терзать их страстным поцелуем, то покусывая, то посасывая их.
На Романа это подействовало отрезвляюще. Прикрыв глаза, он тяжело вздохнул и сделал шаг назад, одаривая меня свободой.
Что, сдаешься? А мы ведь только начали играть!
– Она была такой нежной, такой податливой в его объятиях. Его руки скользили по соблазнительным изгибам, распаляя желание обладать ей… – с ухмылкой продолжила я.
– Просто заткнись, – прорычал Роман, делая еще один шаг назад.
Ого-го! А мы еще и рот мне затыкать будем! В моем же доме!
Что же, сам напросился!
Не давая ему времени опомниться, я быстро сократила расстояние между нами и, привстав на цыпочки, поцеловала его. Запустила пальцы в жесткие волосы, немного сжала их. Мне нравилось это ощущение – ощущение власти, пусть и мнимой. И я знала, что пока я веду себя так, я однозначно вызываю в нем интерес к своей собственной скромной персоне.
Я почувствовала его теплые руки у себя на талии. Он пальцами провел вверх, вдоль позвоночника, отчего я потеряла контроль над собой и тихо застонала, так и не разорвав поцелуй.
И снова стена, к которой я оказалась прижатой во второй раз за считанные минуты. Его вторая рука скользнула ниже, оглаживая мое бедро, после чего он сильно сжал пальцы, и я… завопила. От боли брызнули слезы из глаз.
– Идиот, там же синяк! – хныча, выдавила я. – Больно, вообще-то!
– Прости! – отозвался он, вдруг резко разворачивая меня спиной к себе.
То, что происходило дальше, я не смогла бы описать в двух словах. Опустившись на колени, он задрал низ платья, оголяя мою филейную часть, и легко, словно опасаясь доставить мне еще больше неприятных ощущений, провел пальцами по месту ушиба.
Я смутилась. Да и было отчего. Представила себе на мгновение лицо папочки, если бы он увидел эту картину. Я стою, привалившись к стене, красная, как рак, которого безжалостно сварили в кипятке. Роман на коленях перед моим голым задом, наверняка такой же красный, как и я. Финиш. Тушите свет, бросайте гранату.
– Подуй еще, – чтобы как-то скрыть смущение, пошутила я и тут же воскликнула: – Ты чего творишь? Совсем ку-ку?