Начало

— Итак, ребенок доставлен в целости и сохранности, а я пойду домой, — с гордым видом заявил Майло.

— Спасибо, приятель, — ответил из зрительского зала Сэм. Пока что у них перерыв, да и позже Сэм хотел бы его продлить, чтобы уделить время Джесс.

— Зачем меня сюда привезли? — с интересом спросила девочка.

— Хочу рассказать тебе об азах актерского мастерства, — с улыбкой произнес Сэм.

Майло ушел, а Сэм с Джесс пошли в одну из свободных гримерок, чтобы никому не мешать и чтоб никто не мешал им. И Сэм задал вопрос:

— Что, по-твоему, из себя представляет актерская игра? — спросил он, глядя на Джесс. — Как она работает в твоем представлении? И что нужно делать, чтобы все делать правильно и правдоподобно?

— Я думаю… — девочка присела на мягкий стул напротив стола с большим зеркалом. — Я думаю, что нужно, во-первых, хорошо понимать, что ты делаешь и что от тебя хотят. Ну, мне так кажется… Ваш режиссер ведь не просто так говорит об этом, верно?

— Не просто так, да. Продолжай.

—… И нужно уметь себя контролировать… А еще верить в то, что ты делаешь, чтобы поверили и остальные. Так?

Сэм улыбнулся.

— Кажется, кто-то хорошо запомнил высказывания нашего режиссера, — он слегка посмеялся.

Рядом стоял еще один такой же стул, на каком сидела Джесс. Сэм поставил его напротив девочки и также сел.

— Хорошо. Но на первый вопрос ты так и не ответила. Что, по-твоему, делает актер?

— Показывает того, кем он не является, — строго ответила Джесс, пристально смотря в пол, хотя ее взгляд вновь напоминал взгляд фарфоровой куклы. — Но чтобы показать другого человека, нужно хорошо его знать, понимать… А еще верить ему же. И себе. Иначе другие не поверят, — закончив, девочка подняла глаза на Сэма. Он был удивлен тем, что сказала Джесс.

— Хм… Интересно… Ну да, спорить тут не с чем.

— А ты со своей дочерью тоже разговаривал об этом? — вдруг решила поинтересоваться Джесс.

— Да нет, не приходилось. Ей не была интересна эта тема так сильно, как тебе. И она не совсем понимала всего этого. Хотя я также хотел привлечь ее к теме театра хотя бы для общего развития. А она не хотела… Потому мне особенно приятно знать то, что ты так заинтересовалась моей работой и тем, как здесь все устроено.

— Потому что это интересно. И полезно, думаю.

Разговор длился еще долго. Сэм плавно перевел тему сути актерской игры к определенным правилам, каким-то важным замечаниям и позже к разным тонкостям, которым, правда, особого внимания он пока что не уделил.

И раз уж Джесс так часто присутствовала на репетициях и внимательно их смотрела, Сэм просил девочку рассказать о поведении актеров на сцене.

— Что тебе показалось важным в правильном выражении эмоций и чувств? Без чего все это не получится? — продолжал Сэм. — Помимо того, что ты уже назвала.

— Когда я смотрела на остальных актеров, они всегда казались мне… Такими свободными. Будто им ничего не мешало. А если что-то начинало мешать, то режиссер начинал ругаться. И эти его слова: «больше свободы!»… Наверное, эта свобода и важна.

— А еще смелость. Нужно быть смелым и свободным, чтобы не побояться показать какие-либо чувства, которые тебе не свойственны в этот момент. Ну, правда, важно еще уметь вжиться в роль и прочувствовать то, что чувствует твой герой… Но об этом позже. Проще говоря, нужно уметь раскрепоститься, чтобы позволить себе все.

— И не бояться рассказать того, что с тобой не происходило… — опять глядя в пол сказала Джесс. — Понятно.

Еще вопросы, ответы, рассуждения, копание в воспоминаниях о репетициях… Сэм с Джесс много времени провели таким образом. Но когда была проговорена основанная теория, началась простая практика — произнести одну и ту же фразу с разной интонацией и различным настроением, с разными эмоциями и даже движениями и все в таком роде. Сначала это было не так просто для зажатой и очень сдержанной Джесс. Но с каждым разом получалось все лучше и лучше. И девочка постоянно вспоминала подобные моменты с репетиций, на которых она ранее присутствовала. А Сэм попутно рассказывал какие-нибудь забавные истории с тех же самых репетиций, чтобы развеселить Джесс и чтоб ей далее было проще раскрепоститься в плане эмоций. Как-никак, а этого ей действительно не хватает в последнее время и в обычной жизни.

Еще какое-то время практики, после которой первое вводное занятие завершилось.

Заодно и закончился рабочий день, и уже совсем скоро Сэм с Джесс сидели в машине.

— Ну, теперь хоть не страшно будет тебя в школьный кружок отправлять, — говорил с радостью Сэм. — Знаешь, наверное, этого мне и не хватало в общении с Эмили. Ее это вовсе не интересовало. А с тобой все так просто и интересно… Спасибо тебе.

— И тебе спасибо, — ответила девочка с заднего сиденья машины. — Думаю, первое занятие в школе пройдет отлично.

— Порви там всех!

В этот момент Джесс впервые за долгое время широко улыбнулась, засмеялась и не утихла через секунду же. Сэм так и вовсе впервые, наверное, увидел не ту ее привычную сдержанную улыбку.

— Порву, — все еще широко улыбаясь, ответила Джесс.

На следующий день Джесс уже была словно другой — менее зажатая, более активная и не настолько скромная во всех своих действиях, как прежде. Разница, конечно, небольшая, но зато это уже повод для большой радости Сэма за девочку — похоже, ему удалось хоть немного вернуть ей живости и радости, которой Джесс не хватало на протяжении нескольких лет.

Эту живость заметил не только Сэм, но и одноклассники и друзья Джесс, когда она пришла в школу. Многие заметили, что она стала чуточку радостнее и веселее.

А через день девочку ждало первое занятие в школьном театральном кружке. Сэм решил не останавливаться на достигнутом и повторил вчерашнее занятие. Только не в гримерке театра, а дома. В этот раз было больше практики, чем теории. И сегодняшние результаты уже превосходили вчерашние. И увидев то, с какой лёгкостью Джесс усваивает новый, так сказать, материал, и то, как легко она выполняет пусть не такие серьезные, но все-таки требования, Сэм понял, что Джесс определенно способная ученица.

На первом школьном занятии в театральном кружке Джесс также показала себя весьма неплохо. Из-за того, что учеба уже какое-то время шла и вместе с ней прошло какое-то количество занятий в кружке, теории здесь было совсем немного. Все уже давно перешли к практике, но это ничуть не смущало Джесс. Она вполне была готова к изучению первой простой роли в небольшой детской постановке.

Занятия продолжались. Как школьные, так и домашние, с Сэмом и его профессиональными тонкостями. И теперь свободное время после окончания уроков не проходило зря. Конечно, Джесс не переставала гулять с друзьями или заниматься чем-то еще. Эти занятия ничуть не мешали ей и просто отдыхать после школы, а также делать домашнее задание.

День шел за днем, неделя за неделей; так и пролетели два месяца простой учебы и занятий в театральном кружке и попутно мастер-классов от Сэма. За это время Джесс ясно изменилась в лучшую сторону. И, как уже было сказано, она стала гораздо более жизнерадостной и эмоциональной, нежели прежде.

Тем не менее Джесс продолжала слышать жуткие наставления голоса в своей голове, который также поощрял даже незначительные проявления жестокости. Первое время это пугало девочку, но позже она уже привыкла к будто подселившемуся к ней в голову голосу. Это уже стало привычным делом. Джесс даже начала пробовать разговаривать с этим странным голосом, задавая разного рода вопросы. Все бы ничего, но голос иногда даже отвечал. Но и к этому Джесс вскоре привыкла…

Наконец наступило заслуженное время отдыха после учебного дня. Уже за полночь, а Джесс все не спит. Обычно, в это время она уже давно и крепко спала, но почему-то не сегодня. Маясь в кровати уже несколько часов не способная уснуть, девочка несколько раз притворялась что спит в те моменты, когда Сэм заглядывал в комнату сквозь небольшую щелку в двери, чтобы проверить, как там Джесс. Она просто не хотела беспокоить его своей бессонницей. И ей был слышен каждый шорох, каждый шаг Сэма. Даже кошка будто беспокоилась о том, что девочка не спит — входила в ее комнату и бродила возле кровати, поглядывая на Джесс и иногда издавая тихие звуки с, казалось, вопросительной интонацией, запрыгивала к ней на кровать и ложилась то ей на ноги, то под руку сбоку, то на животе приляжет; и проверяет, уснула ли Джесс или нет. Но девочка так и не могла уснуть.