Страница 2 из 3
А, впрочем – холодный уж лоб,
А, впрочем – котята на крышах
Поют об умершем нигун.
Но голос их – еле нам слышен,
Поскольку – беспечен и юн.
#Савелий_Кострикин
#Сиониды
Я кажусь себе древним евреем
Я кажусь себе древним евреем,
Пережившим не раз Холокост,
Постоянную Планка примерив
На иссёкшийся старый погост.
Скоро мы позабудем, что было
И что будет с судьбою опять,
Нас накроет миазмами дыма,
Не давая Пророка понять.
Это будет не дважды, не трижды,
Но всю жизнь мы вот так проживем,
И все то, что поэзией движет,
Уничтожит отеческий дом.
Дом сгорит не под чьей-то пятою,
А по нашей же глупой вине.
И заплатим за это мы втрое,
Смерть свою приумножив вдвойне.
Будем мы разгребать пепелище,
Ожидая от Бога войны,
Что нас сделает лучше и чище….
Жаль, мы все умирать рождены,
Жаль, не встать нам опять перед Богом,
И, с молитвою Душу прося,
Оказаться над тем же порогом,
Где умершие предки висят.
#Савелий_Кострикин
#Сиониды
Поют нигун в местечке иудеи
Поют нигун в местечке иудеи,
Поют о том, что так тревожит их,
И песня эта – песен всех ценнее.
Гулял там ветер, вскоре – он затих.
Затихнет жизнь, откроются границы,
И нет уж их, как не было вовек
На всей земле той огненной Жар – птицы,
Которой счастлив русский человек.
Остались только мы. Вдвоем с тобою,
Пройти нам много в жизни суждено.
Кто знает, что она для нас откроет,
Играя с небом в Божье домино?
Ответа нет. Лишь в древней синагоге
Старик – раввин на шатких стульях спит.
Он сам молчит, и думает о Боге,
А в мыслях старца – идиш да иврит.
И снова странник по степи могучей
С котомкой вдаль уверенно идет.
И снова – дождь, а с ним – и эти тучи,
Что поглотили время и народ.
И снова я присутствую в Подолье
И вижу Бога, небо и тебя.
Как здорово, что жизнь прожить мы вольны,
Творя искусство, веря и любя.
#Савелий_Кострикин
#Сиониды
Я брожу по пустому Освенциму
Я брожу по пустому Освенциму,
Освещая дорогу стихом.
Здесь евреи, убитые немцами,
А, вернее – их страшным грехом.
Кто отдал те приказы эсэсовцам?
А кто в Душу дух смерти вложил?
Не история – жуткое месиво
Из костей, черепушек и жил.
Предстоит моему поколению,
Прошлым ужасам глядя в лицо,
Извести до конца патогенные
Формы разума – вирусы слов.
Каждый вирус – причастен к трагедии,
Заражая сознание масс,
Через церковь, учёных, масс – медиа,
Как придуманный Габером газ.
Он – невидим тупым обывателям,
Как невидим им собственный стыд.
Это тоже скажу, обязательно;
За евреев – судьба отомстит.
Я брожу по чернеющим улицам,
По остаткам сгоревших домов.
Мне убитые издали хмурятся,
Каждый крикнуть мне что – то готов,
Каждый лагерь – страна безысходности:
Белоруссия, Польша, Литва.
Вот раввин обезглавленный сгорбился.
Только где же его голова?
Кто ответит – в чём смысл страдания?
Для чего нас Господь в мир послал?
Впереди – возвышается здание,
Старых окон беззубый оскал.
Я вхожу в синагогу волынскую,
Вижу трупы убитых детей.
Стены дышат предсмертными лицами,
Становясь как бы с ними ровней.
Каждый дом – в положеньи родителей,
Потерявших надежду на свет.
Их потомки – его не увидели:
Крематорием лагерь согрет.
Вот таблички: на них нарисованы
Те, кто должен быть роком убит.
Имена и фамилии – новые,
Каждый новый – по крови семит.
Узнаю я Иосифа Бродского,
А вот здесь – Аронзон, Меламед.
Журналисты, актёры, философы.
Хорошо, что минувшего – нет,
Нет во мне отрицанья и скеписа,
Есть лишь боль и живучая грусть.
Я брожу по пустому Освенциму,
За безвинно погибших молюсь.
#Савелий_Кострикин
#Сиониды
Петля времени
Табуретка, с которой читали стихи,
Распадается.
Сон взял свое,
И, быть может,
эти дни перед смертью
Не так уж плохи.
Будем же осторожны.
Теперь же – о сложном:
Белый лист не считается тенью певца,
До тех пор, пока истина ходит по кругу
В комнате. Мы ловим жизнь на живца,
Словно давнюю, милую, в общем – подругу
Или друга (в зависимости от пола),
То есть, собственно говоря – чертим углы эпох,
Превращая пространство новых
Идей в мир, где не умер Бог,
А меж тем распадается на атомы наш целковый,
Средь этой массы липких от тьмы дорог.
Среди тысяч планет не находится то,
Что искали.
Взаправду или всерьез,
Верим мы – что идет
к нам какой – то убогий странник,
Из мира грез,
Но пространной
Кажется жизнь.
А меж тем, из-под наших ног
Табуретка уходит
– ибо сон взял свое
И, быть может, нам поможет
Наш вечный, распятый на веки Бог.
#Савелий_Кострикин
#Порыв_Души
Для чего поэты нам нужны?
Для чего поэты нам нужны?
Для того, наверно, чтобы лжи
Становилось меньше у всех нас,
Хоть запал смертельный не угас
Быть коварным. Ведь, как правда, лжец
На планете нашей – не жилец,
Но, увы, ложь слишком глубока:
С одного движенья кулака
Не добиться. То есть – ничего.
Мы лжеца меняем одного
На другого. А вот Бродский был,
Как Архангел Божий Михаил,
Евтушенко – как Илья Пророк.
Он стихами Родине помог.
Аронзон – апостолом Петром,
Чьи слова ложились серебром
На проблемы и изъяны Душ.
Ты попробуй это все разрушь!
Нет. Не выйдет. Будет правда жить,
Разорвав губительную нить
Средостений заскорузлой лжи.
Пусть она, проклятая, лежит.
Мы ее не тронем. Правда есть.
А тогда – зачем скупая лесть?
Для чего, по сути, нам она?
В мире правды больше не нужна.
А куда податься ей еще?
Этот мир, признаться – обречен,
Если он не справится с грехом,
Что готов разрушить общий дом.
Вот об этом я пишу стихи,