Страница 7 из 140
– Будет, – согласился Идвар.
Они помолчали. Чтобы заняться чем-то, Аэлла принялась чистить второе яблоко. Мирон задумчиво следил за её руками. Брат был старше его на четыре года. С самого раннего детства король-отец выделял его, хвалил, не ругал за проступки, часто брал на охоту, он восхищался всем, что делал его наследник. Как он стреляет из лука, как сидит в седле, как красиво пишет, как отдаёт приказы. Идвар не получал от титулованного отца и части того, что получал старший брат. Ни ласкового слова, ни похвалы, зато скор был на наказание и расправу. Идвар в полной мере хлебнул законное положение Мирона при дворе, хотя принял это звание только в шестнадцать лет.
Матери своей он не знал, говорят, она умерла буквально после родов, болел и сам Идвар, но выжил вопреки всему.
Младший брат его, ему только четырнадцать, рождён королём уже от другой жены, но даже он, по мыслям Идвара, хлебнул в своей жизни меньше боли и унижения от отца, хотя тоже растёт Мироном.
Идвар не любил отца и боялся, и осознал это довольно рано. Он довлел над ним своим королевским положением, своим авторитетом, своей силой и властью решать участь всех и каждого, а его особенно.
А сейчас он догадывался, каким будет ответ на письмо в Мирополь. Ведь он сохранил жизнь опальной княжне, и сделал это сам, своей волей, король обязательно сделает наперекор ему, и ещё отругает «за недалёкость, за глупость, за вырождённую кровь...» Он всегда так говорил, когда Идвар делал что-то по-своему...
Он медленно прикрыл глаза, наблюдающие за ней. Как резала она яблоко, как вырезала косточки. Король прикажет казнить её, и не потому, что она опасна, а потому, что Мирон сохранил ей жизнь. Вот и всё...
– Будете? Хотите ещё? – Княжна опять протянула ему яблоко, и Идвар качнулся вперёд, чтобы дотянуться до него. Их пальцы снова встретились, но на этот раз она не отдёрнула руку, глядела прямо в глаза. – Что с вами?
– Что? – Он повёл бровью.
– Взгляд у вас какой-то отстранённый. Задумались?
Он улыбнулся одним уголком губ, он часто был таким, кто и когда замечал это? Кто удивлялся отстранённости его взгляда?
Откинулся назад, поднося яблоко к губам, шепнул:
– Вы знаете, где может быть ваш брат?
– Айрил? Так вы не знаете, где он?
– Мы предполагаем, что он собирает ополчение где-нибудь на севере княжества, может нагрянуть и сюда...
– Так он жив? – Аэлла оживилась, глаза её восторженно засияли, и в них появилась надежда. – Он ещё покажет вам, вот увидите! Если с ним отец... – Но Мирон перебил, не дав ей договорить:
– Навряд ли, разведка и сторожевые посты вокруг Райрона на сотни миль, он только появится, мы уже будем знать. Тем более, вы забываете, что у нас есть козырь на руках... – Она вопросительно приподняла брови. – Теперь мы за стенами города, и у нас, – он сделал паузу, – есть вы...
– Я? – Она резко выпрямилась на стуле, поражённая словами Мирона. – Вы хотите сказать, что я у вас заложница?
– Получается так. – Он пожал плечами неторопливо.
– И, если будет надо, вы прикажете убить меня? – Он опять пожал плечами, и Аэлла резко поднялась вдруг из-за стола, смотрела теперь сверху, с высоты своего роста. – Вы это сделаете?
Мирон помолчал мгновение.
– Если будет такая необходимость...
Княжна двинула головой, вздёргивая подбородок, поджимая дрожащие губы, пальцы её впились в рукоять фруктового ножа.
– Тогда уж лучше мне погибнуть, чем отдать вам мою страну... – прошептала со злостью и уверенностью, глядя сверху вниз. Она резко оттолкнула тяжёлый стул, и слуга отшатнулся от высокой спинки.
– Княжна? – позвал Мирон. Она резко обернулась к нему, сверкнув глазами. – Нож оставьте...
Аэлла с силой воткнула нож в столешницу и ушла без провожатых. Идвар проводил её глазами, поднялся, обошёл вокруг стола и не без усилий вырвал нож. Ничего себе. Вот это да. Бросил нож на скатерть и взял со стола кусочек очищенного княжной яблока.
Как бы она чего не сделала с собой, с неё станется, решимости и силы ей не занимать. Он хорошо помнил опись вещей, что у неё забрали, ей не оставили поясов, правда есть шпильки, но ими вряд ли можно себя зарезать. А если выбросится из окна? Бросится с лестницы?
Нажил себе головную боль. Откусил от яблока и забрал со стола последнюю дольку. Это она их чистила, своими руками...
«Эх, княжна, княжна, ну и характер у вас... Как тебя?.. Аэлла… Странное имя... Под стать, под стать…» Отвернулся уходить и встретил удивлённые глаза слуги. Она многих удивляет.
* * * * *
На следующий день он пришёл к ней сам, попросил убрать служанку.
Аэлла глядела на него спокойно, сидела себе за вышивкой и даже занятия своего не оставила, будто к ней каждый день Мироны приходят.
– Вы, как княжна, должны быть знакомы с правилами рыцарской чести... Я хочу взять с вас слово, хочу, чтоб вы пообещали мне...
– Что, господин Мирон?