Страница 2 из 20
Мама больше жениться не стала, поэтому и проводит всё время с ней, даже из садика забирает намного раньше. Это здорово, на самом деле. Потому что с мамой интересно, она столько сказок знает. А Вета очень любила сказки. Почти так же, как маму, Кирюшу и Нежку.
Нежка – это была подруга Веты. Но приходила она почему-то только ночами, во сне. Вот и получалось так, что Вета очень любила ещё и спать. И это очень сильно тревожило маму. И вот теперь они пришли к этому странному дяде. Вернее, пришли они не к нему. Пришли они в школу. Но этот дядя здесь работал, и сюда Вета должна была пойти на следующий год учиться. А дядя решал, позволить ей это или нет. Почему это решал какой-то дядя, Вета не понимала. На самом-то деле должна была решать Вета – идти в школу или нет. Вета бы пошла. Она не хотела, но пошла бы. Во-первых, потому что маме будет приятно, во-вторых, тут уже целый год учится Киря. Хотя он и так очень умный, а в этом году закончил первый класс и чему он может ещё научиться, неясно. Ну а в–третьих... В школу не могла пойти Нежка, и Вета пообещала ей, что будет учиться за двоих, будет возвращаться и рассказывать всё-всё, что было на уроке.
Девочка старалась, а дядечка в очках то и дело поглядывал то на рисунок, то на маму, наверное, сравнивал, похоже ли. Судя по всему – не очень, потому что дядечка всё время хмурился и крутил в пальцах ручку. Дядечка Вете очень нравился: он был чуть-чуть похож на её Кирюшу. Вета чувствовала, что ему, почему-то, очень одиноко и грустно. Наверное, он понравился бы и Нежке. Она тоже была одинокой. Жаль, что он не видел Нежку. Не знал, где она живёт. А именно её дом Вета и рисовала. А вообще дядя был весёлый. Вернее, старался таким быть. Показывал разные забавные картинки. Спрашивал, что на них нарисовано, будто сам не видел. Просил разложить цветные карточки, а потом вот, предложил порисовать.
Эх, как же изобразить то, что Нежка живёт на небе в большом-большом доме, а в комнате её – одно окно, которое нельзя открывать, и у неё нет никого: ни папы, ни мамы? Как такое может быть, Вете было даже страшно представить, хотя иногда… во сне... Она сама росла без папы, потому что мама не захотела жениться, но, когда СОВСЕМ никого… это жутко. Очень. А вот у Нежки не было совсем никого, только Вета, которую Нежка считала совсем ненастоящей. Смешная…
Нежку Вета нарисовала у окна её комнаты, а вот с мамой всё оказалось намного сложнее. Как нарисовать мамину работу, Вета не знала. Мама читала сказки, а потом долго-долгоо говорила о них с другими взрослыми дядями и тётями. Вета задумчиво погрызла карандаш, а потом улыбнулась…
Кроме работы и сказок, мама очень любила танцевать. Раз в месяц она ходила на занятия, в клуб к своей подуге тёте Зи и всегда брала Вету с собой. Это и вправду было красиво. Мама кружила по гладкому полу иногда в паре с каким–нибудь дядечкой или тётенькой, иногда одна, а иногда даже с ней, с Ветой, но всегда так, что захватывало дух. Как в сказке, как на балу. Как Золушка. Как эльфийка на лесной поляне. Такой сказочной феей Вета и решила изобразить маму. Тут и работа и танцы.
Вот и всё – девочка, положила карандаш на стол. Закончила, но… нет, дядечка сказал нарисовать всех, кто рядом… Девочка задумалась, а потом вдруг довольно хрюкнула, и, бросая из- под ресниц взгляды на дядечку в очках, снова взялась за карандаш. Пусть и дядечке не будет одиноко! Мама говорила, что танец – это сказка, в которую пускают всех. А вот дядечке за столом надо обязательно попасть в сказку. Вета это чувствовала.
Но как нарисовать сказку? Вета думала не долго. Сразу же вспомнилась любимая книга «Лев, Колдунья и платяной шкаф» Её Вета знала почти наизусть. И, конечно же, помнила, что сказочная страна начинается с Фонаря…
– Ну как, Виолетта, успела, что планировала?
– Да, – кивнула Вета, разворачивая рисунок, – успела. Правда, я волновалась немножко. Дома бы лучше вышло. Вы приходите к нам, я покажу… мама покажет…
Дядечка внезапно закашлялся.
… покажет, как танцует. У нас видео есть.
– Спасибо, – прохрипел дяденька, покраснел, видимо от кашля, бросил взгляд на маму, которая как раз вставала с дивана. Затем взглянул на рисунок почему–то побледнел и снял очки. Потом снова надел. И опять снял.
– Виолетта, это твоя семья?
– Да, конечно!
– Ага.
– А это – мама?
– Да. Мама. Красивенькая?
– Очень. Прости, а с ней кто?
– Вы.
– Я? – дядечка почему-то запнулся… – Угу. А он на вас не похож? Я старалась. Вы красивый. Другие хуже были.
– Д-другие? Дяденька как-то странно сглотнул, смешно дёрнулся шарик на шее, – а много… других?
Вета поняла, что спрашивает он про тех, с кем мама танцевала. Вопрос был не совсем лёгкий. Танцы раз в месяц за вечер мама танцует с двумя или тремя знакомыми, но чаще одна… Вета принялась загибать пальчики, – Я не всех помню. А те, кто маме не понравился? Ну, с кем она попыталась, а потом не захотела, они считаются?
– Не считаются… Раз уж не захотела, то, конечно, не считаются,– дядечка как–то странно взглянул на маму, застывшую в углу, – Прости меня, пожалуйста, Виолетта, – наконец, проговорил он, – я немножко поговорю с твоей мамой, ладно? Побудь тут, а мы на минутку выйдем в коридор…
***
– Алён! Этот… психонавт… За кого он меня принял? За какую-то мартышку у шеста? Мармозетку с задранным хвостом? – мама разошлась не на шутку. – Столбовую дворянку? Нет, Лен, ты представляешь, он спросил меня… спросил меня… – мама что-то горячо зашептала на ухо подруге. Представляешь? Поинтересовался, чем я зарабатываю себе на жизнь? Он спросил, не нужна ли мне помощь!!! МНЕ!!! Представляешь?! – Вета давно не видела маму такой злой. Её глаза сверкали точь в точь как у Белой Колдуньи.