Страница 19 из 29
Глава 7
1 + 1 – 1
Я всё соврал.
У вас обычные глаза,
И голос ваш такой же как у многих,
Я врал, что всё хотел вернуть назад,
Сплетая воедино две дороги.
И ваши безмятежные черты
Ничуть меня не душат среди ночи.
Да и в объятьях ваших глубины,
Мне кажется, не больше, чем у прочих.
Ещё я врал,
что шёл за вами по пути,
Что выдержал разлуки еле-еле.
Я так же врал, что вас когда-нибудь любил.
Я врал себе...
но так и не поверил…
Эль Твит
Он в беспокойстве провёл всю ночь и весь следующий день.
А на третьи сутки пребывания в форте уже практически не находил себе места. Извёлся весь. Есть не ел, (хоть от звуков его желудка скупую слезу сострадания роняли даже разъевшиеся тюремные крысы) не разговаривал с надзирателями, не реагировал на крики из других камер. Больше всего Джейми опасался, что Клэр узнает о предпочтениях мистера Рэндолла, и тогда этот «заднеприводный» не успокоится, пока не сживёт её со свету. Теперь парень уже жалел, что шантажировал этого «гоблина».
Через три долгих, практически бесконечных, дня его опять повели в то же крыло и завели в знакомый кабинет.
На этот раз командующий фортом был серьёзен, сдержан и без очков. Он сразу же пальцем указал арестанту на стул. Но поскольку руки не развязал, тот от «комфортных условий» отказался гордым отрицательным кивком головы.
— Ну, и что ты мне скажешь? — требовательным голосом «здесь главного» приступил к делу Чёрный Джек.
Джейми помедлил.
— Что ты конкретно хочешь узнать?
Мистер Рэндолл скрестил руки на груди и потёр пальцами подбородок.
— С чего ты взял, что я мужеложец?
— Кто? Ты мужеложец? — театрально распахнул глаза парень. — Да ну брось! — махнул он связанными руками на капитана как на никуда не годного. — Какой из тебя… сладенький. Ты же брутал! Самец!
— Угу, — кивнул «брутал». — Значит так, да? Ну что же, я тоже шутить умею. Посмотрим, понравится ли тебе моя шутка. — Он опять позвонил в колокольчик. — На мой юмор ещё никто не жаловался, — и улыбнулся.
Арестованного увели, но на этот раз не назад, в камеру, а на улицу.
Там посреди двора форта стояло лобное место с огромным толстым деревянным столбом по центру. Парня привязали к нему лицом, чем очень расстроили.
«Будет пороть», — скуксился Джейми.
Его никогда в жизни не били. Никто. Отец с матерью это отвергали, а с парнями он если и дрался, то в пылу потасовки ничего кроме злости и азарта не чувствовал. Боль, которую не забыть, Фрейзер испытал лишь однажды, когда спьяну запутался в длинных ногах на высокой лестнице дома своего друга Брэна и полетел вниз головой, сильно ударившись лбом о мрамор ступенек.
Когда капитан вышел на помост, и ему подали плеть, Джейми на одну минуту сделалось действительно страшно.
— Итак! — громко объявил мистер Рэндолл. — Джеймс Фрейзер признаётся виновным в нападении на офицера Её Величества Королевы Великой Британии Анны Стюарт и приговаривается к двадцати ударам плетью.
«Не слабо берёт. — Будучи под впечатлением, скривил рот только что приговорённый. — Господи, на кой мне всё это было надо? Уже давно бы вернулся домой и пил пиво. Спал на лекциях, слушал музон, брился как человек. Какой же я дурак. — В этот момент он вспомнил, как помог викарию донести крест. — Вот и делай добрые дела, — мысленно капля за каплей разочаровывался в жизни бедолага. — Один раз проявишь слабость, и до своего гроба будешь носить чужие кресты».
А потом что-то свистнуло, и ему показалось, что его убили. Кожу на спине обожгло так, словно пуля пронзила тело. Когда плеть разрезала воздух повторно, Фрейзер догадался, что уже в аду и попробовал смириться. После третьего — перестал считать удары, расслабился и приготовился умереть. Кстати, он очень боялся, что не удержится от крика, но к счастью сил на это не оказалось. Тем более что звуком передать такую боль возможным не представлялось.
И как следствие Джейми не слышал как, примерно на восьмом ударе, кто-то начал громко колотить в ворота форта.