Мухоловка

Она не знает, что ее ждет, и неизвестность убивает, но с другой стороны, что может с ней случиться того, что уже не произошло? Разве она не прошла девять кругов ада, прежде чем тьма приняла ее в свои объятья? Прошла, пережила, и иногда ей казалось, что лучше бы она умерла после первого круга, первой встречи со Львом, чем жила вот так, без выхода, без спасения, но девушка осталась жить в этой уродливой реальности, где Рай – всего лишь имя, но не место. Для нее больше нет Рая или Оазиса для избранных. Она пала слишком низко, чтобы однажды возвыситься, а падение ускорили обстоятельства, придав световой скорости. 

Спустя некоторое время они заезжают в какой-то городок, Лев уверенно ведет машину вперед, минуя дома и магазины, пока они не оказываются за городом, подъезжая к какому-то домику. 

Лев останавливает машину, но молчит, продолжая крепко сжимать руль своими руками. Рай боится, что он опять злится, поэтому тоже сохраняет тишину, стараясь не шевелиться. 

- Выходи, - жесткий голос режет по натянутым нервам. 

Рай повинуется, это приказ, а она не имеет права ослушаться. Выходит из машины, слышит громкий стук дверцы с его стороны и торопливые шаги. Лев подходит ближе, но не берет за руку, просто ступает вперед, бросая короткое: 

- Следуй за мной. 

И она следует, осторожно, на цыпочках, стараясь не выводить его на новый всплеск эмоций. Рай видит, что он на взводе, поэтому не нарывается, но когда они заходят в дом и за ней закрывается дверь, понимает, что не сможет слиться со стенами, исчезнуть. Лев психует, смотрит на нее озлобленно, грубо дергает девушку на себя, Рай вздрагивает, слезы собираются в глазах. 

- Улыбайся, - цедит сквозь стиснутые зубы. 

- Я… я в чем-то виновата? – Икает, затравленно глядя на него. 

Она не понимает причин его злости. 

- Я подпустил тебя слишком близко, сейчас слаб из-за тебя. Все дальше отдалюсь от заветной цели и все ради кого? Грязной шлюшки? Сейчас я должен мстить врагам, но вместо этого нянчусь с тобой, а ты даже мне улыбнуться не можешь – вечно кислая мина вместо поклонения. 

Она непонимающе смотрит на него, разве она его держит? Он может уйти в любой момент, это ей не позволено, а он продолжает выплевывать яд. 

- Я спас тебя от академии, я тебе и одежду, и дом, а ты неблагодарная. Строишь из себя жертву. Ника твоя быстро смекнула, что к чему - хорошо ублажает своего папика, но ты не Ника - гордая, ничто тебя не сломило, только делаешь вид затравленной зверушки, а внутри огонь, сжигающий всех врагов. Я все вижу Рай, меня не обманешь. Ты всех ненавидишь и меня тоже, но, знаешь, мне все равно. Я упиваюсь твоей ненавистью, я смакую ее на завтрак. Знаешь ведь, что я тебя никогда не отпущу. Это твой дом навсегда, хотя для тебя это скорее клетка. Тебя здесь не найдут, нас не найдут, дорогая. Ты со мной навечно, Рай. Но сначала мне нужно решить одно дельце, не люблю оставлять незавершенные дела, а ты, как хорошая девочка, будешь ждать своего мужчину здесь. Ты ведь и сама знаешь, выбора-то у тебя нет, - он нежно проводит по ее щеке, ухмыляясь, девушка кривится, отшатывается, не может сохранять маску, когда он такой, а мужчина накручивает ее волосы на кулак, и, смотря в глаза, произносит: - Никогда не отстраняйся от меня, это меня очень злит. Ты же не хочешь увидеть меня злым? 

Рай отрицательно машет головой, а Лев отпускает ее, отходит для того, чтобы зайти в кухню и взять бутылку. Наливает себе полный стакан виски, как будто ждущего его там, и залпом выпивает, бьет рукой об столешницу, борясь с эмоциями. Зверь в нем беснуется, он хочет крови, новую жертву, и он ее находит, когда возвращается к девушке, всхлипывающей на полу прихожей. 

- Встала, - Рай поднимается, дрожа всем телом, а Лев берет ее за подбородок, сильно его сжимая. 

- Хоть бы отработала потраченные на тебя усилия, но нет, ты только плачешь. Как же меня достал твой постоянный плач. Я говорил, что ты сильная? Забудь. Ты слабая, ничтожная - всецело моя, - замолкает, чтобы приказать следующее, - на колени, - и она повинуется. 

Знает, что нельзя не повиноваться, сегодня один из тех дней, когда Лев превращается в кого-то другого, не мужчину - зверя. Льву, похоже, вообще наплевать, что она в положении, это не мешает ему сорвать с нее трусики, больно ударить по попе, и войти в нее. 

Рай презирает его и все, что с ним связано, даже мелькает мысль в ее болезненном сознании, чтобы он тра*ал ее сильнее, избил до потери сознания, чтобы не было ребенка от этого чудовища. Она его ненавидит, а он, по-видимому, ее тоже, потому что о нежности речи не идет, только боль. 

Чуть позже он несет ее на второй этаж, укладывает в огромную ванную, включает воду, стирая следы своей спермы мочалкой, гладит руками засосы, следы зубов, которые оставил. Извиняется, поглаживая небольшой животик. Просит прощения за жестокость. 

- Не знаю, что на меня нашло, люблю тебя, прости. 

Но Рай уже все равно, ее в очередной раз выжгли до основания, от нее больше ничего не осталось. Она забывается, находя спасение в другом измерении. Приходит в себя от громкого крика в ночной мгле. Страшного, рвущего душу. Понимает, что это крик ее собственный, а она истекает кровью в белоснежной постели и снова отключается.

‍