Страница 3 из 4
Гробовщик меня зароет, точно труп,
Где растёт столетний гордый дуб…
Очарование невинности
…Усмири зверя на окровавленных простынях своею красою, что заставила бы рыдать даже камень…
Мой ангел, твой запах так дивно хорош,
Так пламенно-сладок и пряно-манящ,
Что в теле могучем охотничья дрожь
И в разуме злобном твой образ навящ.
И бледная кожа твоя при Луне,
И очи лазурные грезятся мне,
И контур изящных волнующих плеч,
И губ, что сжигают, как воск талый свеч.
Твоя обнажённая нежная плоть
И шёлковый шёпот чуть спутанных влас
Сияют мне мягко, и, смертная хоть,
Ничтожной минутой ты делаешь час.
Прелестная, ты от меня не сбежишь,
Не спрячешься в сумраке каменных ниш:
Невинности выдаст тебя аромат
И тайная жажда полночных услад.
Простёрта на мятой кровавой траве,
Недвижима, будешь ты молча лежать,
Покуда на мрачной багровой заре
В тебя не вопьюсь я жестоко опять.
Инцест
Мой милый, мой дорогой братец…
Я так люблю тебя…
Мы с тобою душою и сердцем близки.
О, мой брат, я боюсь умереть от тоски,
Если ты вдруг надолго покинешь дворец.
Я, терзаема скорбью, что маршал де Рец,
Свою душу бессмертную дьяволу дам,
Чтоб к твоим припадать раскалённым губам.
Дорогой, мне так мало лишь братской любви;
В алых сумерках в спальню меня призови:
Я желаю греховных смешений крови –
Отрави меня страстью своей, отрави!
Разорви шёлк одежды могучей рукой,
Расколи мой угрюмый и тяжкий покой!
Овладей мной жестоко, возлюбленный брат!
Разрушителем стань этих девственных врат;
В своё лоно давно я алкаю принять
Твоих чресел белесый пылающий яд.
***
О, я чувствую, милый, твой пламенный взгляд;
И вокруг никого, и мной сброшен наряд.
Под тобой распростёрта, и сладостный стон
Возносился с террасы в тугой небосклон.
Гримуар (2014)
Великий поглотитель
Ты каждый день по малому кусочку
Срываешь жадно плоть с моих костей.
Как Прометей, без права на отсрочку,
Я буду блюдом главным без затей.
Я каждый день без дома и покоя:
С восьми до полночи меня жуёшь.
С полночи до восьми всё кожа скроет.
И я мечтаю, чтоб колючий ёж
Был сварен в цианиде с перцем
И в белой миске подан на обед.
Вдруг ты отравишься, и сердце,
Не выдержав обжорства долгих лет
Устало остановится. И смерть
Сожрёт тебя, Великий поглотитель,
И кости сплюнет в каменную твердь,
А я покину смрадную обитель.
Город, будоражащий сердце
В каждом слове, в каждом шаге –
Жизни пульс.
Не певучесть древней саги –
Ну и пусть.
***
В этом городе всё будоражит,
В этом городе пахнет свободой:
Тут ленивым котом не приляжешь,
Отбиваясь капризом природы.
Ты, пособник великих амбиций!
Если хватит стремленья и силы,
То неважно, плебей иль патриций –
Ты взойдёшь на вершину Пальмиры.
Только помни, что в трепетном блеске
Ты не должен терять человека,
Ты не должен игрушкой на леске
Прозябать до скончания века.
Жемчужина Севера
В мире есть города с доброй сотнею лиц,
С утончённостью чёткой веков и границ,
С лабиринтами улиц, проулков, идей
И громадами масок, дворцов, площадей.
В мире есть города, что смеются зимой;
Есть и те, что не спят даже ночью немой,
Или те, что пропахли солями морей,
Или те, где сам воздух светилом согрет.
Среди них, точно жемчуг в короне царя –
И изыскан, и бледен, что летом заря –
Он, спокойный и гордый, стоит на Неве,
И прозрачен, и ровен под стать тетиве.
Он поёт голосами холодных ветров,
Разрывая минувшего тёмный покров,
Или шепчет в загадочных брызгах дождей –
То как друг и защитник, а то как злодей.
Будь он хмур или весел, его красотой
Очарована я, точно смертный простой.
Питер я оставляю, мечтая опять
По проспектам мистическим этим гулять.
Зима не закончилась
Ты стремишься ко мне, как к свече – мотылёк,
Огорчаясь, что путь твой тернист и далёк.
Только я – не свеча и не солнце, не свет,
В буйство звуков ворвавшийся пламенный цвет.
Я живу не в твоём аскетичном краю,
Вместо песен весенних я холод пою;
Тот огонь, что мерещится там, впереди,
Погасили давно проливные дожди,
Остудили крикливые вьюги, и он
Обратился в сверкающих льдов перезвон.
Ты замёрзнешь среди бесконечных снегов,
Проклиная своих отчуждённых богов.
Если хочешь взглянуть ты на небо опять,
Поверни, поверни же шаги свои вспять!
Безнадёжный тобою предпринят поход –
Не заслужит восторгов, историй и од!
Нет, не важно, что май у тебя на дворе –
Эти земли извечно в моём декабре!
И я знаю, что сгинешь ты в стылой воде,
Устремляя свой взор к неприступной гряде…
Разгадай меня
Я – пульса нервное биенье
И свет немеркнущих очей;
Я – отрицание и рвенье
В чреде случайных мелочей.
Я – украшение на шее,
Я – книга мрачная без слов
И труп, заваленный в траншее,
И старый лживый богослов.
И в эротических виденьях
Я обнажаюсь до костей,
Чтоб испытать твоё терпенье
И знанье собственных страстей.
Я расскажу тебе о тайне,
Что каждый день с тобой живёт –
Иносказательно, случайно
И всё почти наоборот.
Я так подсказки разбросаю,
Чтоб ты смогла меня понять
И чтоб догадки парой саев
Язвили разум твой опять.
Чернильница
В тёмной горнице стою я на столе
Средь предметов, едва видимых во мгле.
О, вам, верно, лучше и не знать,
Что за истины вещей скрывает рать.
Гримуары, склянки зелий, острый крюк,
Корни трав и скованный недуг,
Части тел животных и людей,
Миллион злокозненных идей…
Я – чернильница в покоях колдуна,
И возможность мне была дана
Ведать тайн его ужасных мрачный рой,
Выводимый бледною рукой.
Мириады кожаных страниц –
Письмена кровавые горят;
И в обложках с сотнями глазниц
Все несчастья мира дремлют в ряд.
Не всю жизнь вместилищем чернил
В катакомбах этих провела;
Помнишь, чернокнижник, ты любил?
Помнишь, я была тебе мила?