Слепые отражения

Алиса молчала, к Вадиму больше не подходила, делиться теплом со злостью не она собиралась, своё при себе оставила. Она ловко до упора застегнула молнию на тонкой куртке, скрыла руки в зябких карманах, подбородок опустила в мягкий ворот кофты, отвернулась, беззвучно смотрела в проём подворотни между домами. Связь оборвалась, Вадим оборвал.

Он мгновенно пропитался бесчувствием, попытался прикрыться безразличием, хотел пренебрежением оторвать от себя остатки наивной глупости, что успела к нему прилепиться. Отвернулся, уткнулся носом в монитор Артёма, нащупал глазами нужный адрес в открытом файле, стремительно сорвался с места, пошёл вперёд, не оглядываясь на друзей. Хочешь, ли ты, Вадим, слышать?! Себя слышишь?! Слышу. Слышишь ли?

Несколько молчаливых минут пешком, которые бесцеремонно пихали друзей в сырость хмурого ноябрьского вечера, в серость старого двора, и вот он, нужный подъезд, этаж, дверь. Жёстко нажал кнопку звонка. Дверь открыл мужчина. Он оценивающе пробежался по Вадиму, перескочил на Алису с Артёмом.

– Добрый вечер, – начал Вадим первым. – Меня зовут…

– Я знаю, кто ты, парень, – смело оборвал Вадима незнакомец. – Много о тебе слышал, но не думал, что ты придёшь так быстро. Недооценил, признаю. Меня зовут Антон Александрович Арадный. А ты, как я понимаю, Вадим Верес. На отца похож. И сыщик в него, видимо.

– Верно, – коротко бросил в ответ Вадим, внимательно вглядываясь в незнакомое лицо человека напротив, в попытках понять, откуда тот может знать его и отца. Не понял, решительно заявил: – Мы ищем Кирилла.

– Вы уже нашли, – Антон шагнул назад, освобождая проход. – Ты нашёл, так ведь, Вадим Андреевич?! Входите, только тише, он спит.

Вадим упёрся взглядом в Алису, стоявшую рядом. Она мимо смотрела, на него нет. Обиделась, ну, конечно, чего ещё он мог от неё ожидать, ничего. Пытливо перебросился на Артёма, ждал подтверждений, либо опровержений правильности-неправильности своих действий, друг ведь, поддержать должен если, что, подсказать, поправить. Тот был встревоженный, дёрганный, нервно тёр ладони друг о друга, на взгляд Вадима неуверенно подёрнул плечами. Не дождался он снова твёрдости от Артёма, кивком головы указал на дверь, и сам первым вошёл.

Квартира Арадных оказалась просторной и светлой: высокие бежевые многоуровневые потолки, широкий коридор, вкусная в запахах кухня. В дальней комнате раздавались детские голоса.

Вадим отвернулся от Артёма, а новому знакомому решительно заявил:

– Где?

– Только не шумите, – предупредил Антон. – Ему сейчас покой нужен.

Антон прошёл чуть дальше и открыл ближайшую дверь, жестом руки предлагая гостям проследовать за ним. Вадим прошёл.

Первое, что бросилось в глаза – тяжёлые наглухо задёрнутые шторы на обширном окне. Мрачно и уныло вокруг. В скупом освещении ночного светильника увидел лежащего на кровати парня: левая рука поверх одеяла перебинтована на уровне запястья, всего лица не видно, лишь бледные губы и повязка на глазах, тёмные растрёпанные волосы на подушке. Кирилл. Но тут же кольнуло неприязненное недоверие: Кирилл ли?

Как ни странно, сейчас Вадим не чувствовал ничего из того, что больше часа назад душило и грызло его невидящего изнутри. Если это и был тот самый Кирилл, чьи страхи и боль в полной мере он испытал на себе, сейчас – ничего. Ему даже не было жаль вот этого беззащитного мальчишку. Безмятежно спит в тёплой постели, заботливо укутанный мягким одеялом, в то время, как пол города ищет его в панических конвульсиях. Так за что его жалеть? Не за что, наоборот, можно порадоваться за парня – немного отдохнул ото все и вся, и сам от себя.

Вадим обернулся к Артёму, тот стоял оглушённый и потерянный, и снова шатко пожимал плечами. Вадим тоже сомневался. Подходя чуть ближе к спящему «Кириллу», глухо протянул, ответив за всех:

– Мы не уверены.

Антон осторожно поднял повязку с лица Кирилл, а тот ответно вздрогнул и тихо застонал, но не проснулся. На бледном безжизненном лице парня оказалась обширная ссадина, как от удара чем-то узким и тупым, кожа под и над глазами покрасневшая и припухшая, ресницы слипшиеся и мокрые, пальцы рук содраны до крови, тыльная сторона ладоней в ссадинах и царапинах, и если бы Вадим не замечал, как равномерно тот дышит, то принял бы за мертвеца. Но парень дышал, просто что-то с ним такое случилось, что он вот так нелицеприятно выглядел, или ему помогли таким стать. Второе, казалось, куда реальнее. Артём, стоявший рядом, побледнел настолько, что в полумраке комнаты, казалось, вот-вот потеряет сознание. На вопрошающий взгляд друга, он положительно кивнул и, приткнув рот подрагивающей ладошкой, выскочил в коридор.

– Нам пора, – монотонно шепнул Вадим и проследовал за другом. Алиса без слов прошла следом. – Уходим.

Вадим выхватил мобильник из кармана куртки, открыл на экране виртуальную клавиатуру, быстро уверенно начал тыкать пальцами, набирая номер, нужный для того самого «Уходим».

– Кому звонишь, Вадим Андреевич? – интересовался Арадный.

– Такси вызываю, – буркнул Вадим, не поднимая глаз на нового знакомого. Последняя цифра нажата. Телефон к уху поднёс.

– Нет! – взбудоражено прошипел Антон, перехватил руку Вадима выше запястья, рывком дёрнул вниз и отпустил.

Телефон Вадима гулко ухнулся спиной о пол, а с лица его, сквозь защитное стекло, вверх понеслось чужим свистящим голосом нетерпеливое: «Слушаю. Я вас слушаю». Тишина. Не выслушали.

Вадим надменно прищурился и скривил губы в злой усмешке. Не сводя взгляда с Антона, поднял мобильный – целый. Хотел набросать новому знакомому в лицо едких претензий, но тот опередил, значимо надавил:

– Отсюда нельзя! Вас отследят по твоему звонку, по поездке в такси! Найдут ведь, включи голову, Вадим Андреевич! Тогда неизвестно, чем всё это закончится для всех нас.

– Нам нужно в школу! – сквозь зубы процедил Вадим, накипая изнутри. Чужой дом, чужие люди, чужие прикосновения, духота и замкнутость пространства вызывали у него крепкий приступ отвращения. Ещё немного и его просто стошнит. Ему срочно нужно на воздух. – Сейчас, прямо сейчас. Кирилла ищут больше суток! Фрей должен всё знать!

– Мы с дочерью нашли его вчера. У парня сильное переохлаждение и обезвоживание. Грязный весь был, мокрый насквозь. Он не мог нормально видеть, ориентироваться и просто дышать, – Арадный говорил напряжённо и чётко, не отрывая взгляд от собеседника.

Жёсткая манерность в монологе от Антона напомнила отца. В человеке напротив Вадим чувствовал непреклонность, не пробиться к такому со своим мнением, не доказать, но он и не собирался. Зябко повёл плечами, собрался с мыслями, вознамерился возразить, но Антон Александрович решительно надавил:

– Если сейчас станет известно, что Кирилл жив и место его нахождения, поверь, Вадим Андреевич, тот, кто запланировал избавиться от тебя, своё дело закончит быстро и тихо.

– Что вы такое говорите?! – разозлился Вадим. Он ничего не понимал. – Предлагаете мне ничего не говорить полиции и Фрею?! Вы в своём уме?! Знаете, что вам будет за подобное?! Я знаю! Я точно знаю, как поступят со мной! Я скрывать ничего не собираюсь! И причём здесь я?!

– Не скрывай, – спокойно продолжил Антон.

– Почему вы о местонахождении Кирилла не сообщили?! Почему он у вас, а не в больнице, если ему и в самом деле было так плохо, как вы говорите?! Что вы скрываете?! – недоумевал Вадим.

Клокотало внутри него ядовитое раздражение, бурлило, булькало. На что именно намекает этот незнакомый человек, к чему подбивает и для чего? Вадим непросто прищурился, с вызовом добавил:

– Может, это вы Кирилла так уделали?! Нет или всё же да?! А после испугались и к себе забрали, чтоб никто ничего не узнал. Может, он вашу дочь обидел? Да, мало ли что! Почему в полицию не обратились, если не ваших рук дело?! Отвечайте!

– Я и есть полиция, Вадим Андреевич, – вызывающе открылся Антон, скупо улыбаясь, глядел твёрдо и колко. Достал из кармана куртки, которая висела на вешалке у входной двери, важный документ, всем присутствующим предъявил сам себя в развороте. Уточнил: – С отцом твоим служили. Он зеркала коллекционировал. И осколки у него тоже были.