Страница 1 из 10
Дело лис-оборотней
My Да и Мэн Да, готовясь к аудиенции у князя, пришли к Учителю справиться о сообразном поведении.
– Вы, Учитель, – сказал My Да, – непревзойденный знаток ритуала. Как, чтобы предстать перед князем наилучшим образом, следует дышать?
Учитель ответил:
– Так, как дышится.
My Да спросил:
– Не следует ли, чтобы казаться лучше и доказать свою почтительность, дышать чаще?
Учитель ответил:
– Этим ты докажешь только то, что ты прожорливый гордец, и князь тебя отринет.
Мэн Да спросил:
– Не следует ли, чтобы казаться лучше и доказать свою почтительность, дышать реже?
Учитель ответил:
– Этим ты докажешь только то, что ты трусливый скупец, и князь тебя отринет.
– Неужели для дыхания нет ритуала, с помощью которого можно было бы казаться лучше и наглядно выразить свою почтительность? – спросили оба.
Учитель ответил:
– Мелкий человек озабочен тем, чтобы казаться лучше, а благородный муж озабочен тем, чтобы становиться лучше. Не может быть дыхания лучшего, нежели естественное. Для дел, подобных дыханию, нет лучшего ритуала, нежели быть таким, каков ты есть на самом деле[2]
Пролог
От: «Samilvel Dadlib»
Кому: «Багатур Лобо»
Тема: Приветствия из-за океана
Время: Fri, 8 Sept 2000 22:11:06
Многоуважаемый господин Лобо, с тех пор как мы расстались с Вами, утекло уже много воды и прошло изрядное количество времени, но мы с господином князем регулярно вспоминаем о Вас, а также и о Вашем замечательном городе, Александрии Невской, где мы с восторгом побываем еще не раз, пусть только представится случай.
Их сиятельство выражают Вам свое глубочайшее почтение и просят передать, что редкое удовольствие от общения с Вами трудно забыть. Еще их сиятельство говорят об особом впечатлении, какое на них произвели ухоженные и благоустроенные ордусские помойки, и желают в самом ближайшем будущем построить нечто подобное в своем загородном имении и обязательно поселить рядом, в особом домике, специального смотрителя. Если опыт приживется, их сиятельство намерены ходатайствовать о повсеместном внедрении помоек нового образца в нашей стране. Юллиус также велел кланяться. У него уже почти совсем прошли хандра и переутомление, он снова полон жизни и сил и как ни в чем не бывало принимает самое живое, даже иногда чересчур живое участие в тутошней политической борьбе, принявшей в последнее время очень острые формы.
А так все хорошо. Надеюсь, что и у Вас, и у Вашего друга, и у Вашей милой девушки также все складывается неплохо и даже где-то отлично. Я, например, и представить себе не могу, чтобы оно было как-то иначе, а?
Однако я хочу обеспокоить Вас маленькой чисто дружеской просьбой. В последнее время у нас прошло несколько шумных судебных процессов, связанных с применением новомодного препарата «Fox Fascinations». Препарат этот – ордусского происхождения, патент № 7698345672-00765 принадлежит Лекарственному дому Брылястова. В кратком письме не могу сказать Вам большего, но прошу, если это возможно, навести справки о данном препарате. Интерес у меня тут скорее личный, и мне крайне неловко затруднять Вас, но я очень на Вас надеюсь, господин Лобо.
Кстати, их сиятельство днями в беседе со мной выразили надежду, что Вы и Ваш друг сумеете выбрать пяток дней, свободных от государственных дел, да и посетите нас запросто в нашем захолустье. Что Вы об этом думаете, многоуважаемый господин Лобо?
Надеюсь на Вас и на Ваш скорый ответ, искренне Ваш Сэмивэл Дэдлиб[3], инспектор.
Р. S. Днями я направил в Ваш адрес маленький ящичек сигар, которыми я имел случай Вас угостить. Кажется, они не вызвали у Вас отвращения. Не откажите принять.
WBR[4].
Багатур Лобо
Александрия Невская,
Разудалый Поселок,
11-й день девятого месяца, первица,
вечер.
Серое осеннее небо навалилось на Александрию Невскую. Недвижимая пелена туч, вязкая и равнодушная, вот уж несколько дней осыпала город мелким, холодным дождиком, а тучи все не иссякали.
Баг подошел к окну. Отсюда, из отделанной мрамором сухой и светлой залы при входе в станцию подземных куайчэ[5] «Три богатыря», унылый дождь казался нелепой картинкой на экране телевизора; стоит лишь переключить канал – и дождь исчезнет, уступив место черноокой и остроумной красавице Шипигусевой[6] или очередной серии «Записок о происках духов», фильмы столько же зрелищной, сколько и познавательной.
За спиною Бага чуть слышно, мерно и надежно урчали самодвижущиеся лестницы.
Баг глянул на часы и перешел в ту половину залы, где курение было невозбранно: в его распоряжении было еще пять минут. Через пять минут большой колокол на Часовой башне отобьет семь часов. Через пять минут придется выходить под дождь. На половине для курящих было пустынно: двое преждерожденных с зонтиками-тростями в руках прохаживались неподалеку от лестниц, явно поджидая кого-то. Невидимый воздухосвежитель создавал мягкий, приятный ветерок.
Баг присел на мраморную лавку у окна, положил рядом длинный зонт, выудил из рукава халата пачку любимых «Чжунхуа» и щелчком выбил сигарету. Из поясного кошеля достал массивную серебряную зажигалку – памятный подарок заокеанского человекоохранителя Сэмивэла Дэдлиба, – провел пальцем по дну, где были выдавлены буквы «Zippo», крутанул ребристое колесико, вызвав к жизни пламя, и прикурил.
В непосредственной близости от станции «Три богатыря» начинается обширный район, именуемый Разудалым Поселком, – хаотическое сплетение узких улочек, что и на востоке страны, в Хан-балыке, и в Александрии, на западе, называют хутунами[7]. От станции «Три богатыря», последней на линии, отходят три улицы: Ильи Муромца, Добрыни Никитича и Алеши Поповича. Довольно скоро, шагов[8] через четыреста, безымянные хутуны, образованные одноэтажными, лепящимися друг к другу постройками из камня, кирпича и, реже, из бревен, растворяют эти улицы в себе, и дальше уж идет затейливая мешанина домов и домишек, разобраться в коей под силу лишь местным жителям. С адресами здесь туго. Адресов в привычном смысле в Поселке попросту нет. Есть имена домов, и дома те обыкновенно получают название по имени хозяев: дом Чжа-на Семиглазого, дом Исаака Петровича, дом Вани Кривого, дом того Хурулдая, что три года назад свалился с крыши… Самые сведущие в географии Поселка – служащие здешних почтовых отделений да вэйбины[9], несущие в хутунах свою нелегкую службу; пожалуй, только они знают здешние места как свои пять пальцев и безошибочно могут найти дорогу к нужному дому.
Дома в Поселке возводятся в прямом соответствии с фантазиями и денежными возможностями хозяев, а поскольку в Разудалом живут люди, чьи капиталы оставляют желать лучшего, то и дома местные домами в полном смысле этого слова назвать нельзя. Скорее, это более или менее просторные строения, причем форма, размер и цвет их весьма разнообразны и нередко весьма несообразны. И всюду – заборы, непременные кирпичные заборы, хотя обитатели Поселка отличаются нравом скорее открытым и склонны к бесшабашному веселью да разудалым массовым гуляниям по праздничным дням – от чего, собственно, и пошло название района.
2
Данный пассаж, как уже наверняка догадались постоянные читатели X. ван Зайчика, снова взят автором из легендарной XXII главы знаменитого "Лунь юя". Он весьма труден для понимания и особенно – перевода. Прежде всего следует иметь в виду, что слово, которое здесь мы переводим как "дыхание" (ци), в китайском языке имеет куда более широкий спектр значений, чем в современном русском; хотя в исконном смысле русского "дыхания" присутствуют, пожалуй, все оттенки китайского ци: тут и вдохновение, тут и дыхание, скажем, степей или гор, тут и жизненная сила, даже темперамент…. Словом, для китайца дыхание есть процесс гармоничного, жизнеусилительного обмена сущностными субстанциями между человеком и окружающим его миром. Именно этот подход как нельзя лучше выражен фразой Учителя, которую мы переводим здесь "дышать как дышится"; в подлиннике она звучит как ци ци е и построена так же, как знаменитое высказывание Конфуция об отце и сыне ("Отец да отцовствует, сын да сыновствует…"). Расширительно эту фразу можно истолковать как "дыхание да продыхивает тебя ровно настолько, насколько твоему телу нужно", "дыхание да выполняет свою исконную функцию наиполезнейшим образом". Понятно, почему того, кто пытается вдохнуть больше ци, чем ему нужно, и выдохнуть больше, чем у него есть, Учитель называет прожорливым гордецом, а того, кто не решаетсяни вдохнуть столько, сколько ему требуется, ни выдохнуть то, что в нем накопилось, называет трусливым скупцом.
1
Дошедшие до нас списки «Лунь юя» («Суждений и бесед») насчитывают двадцать глав. Двадцать вторая глава, представлявшая собою, по свидетельству некоторых древних комментаторов, квинтэссенцию конфуцианской мудрости и написанная Учителем собственноручно за несколько месяцев до кончины, считалась утерянной еще во времена царствования Цинь Ши-хуанди (221 – 209 гг. до н. э.), во время его знаменитых гонений на конфуцианскую ученость и культуру. Однако мы не исключаем, что в руки столь пытливого исследователя и неистового коллекционера, каким был X. ван Зайчик, каким-то образом мог попасть текст драгоценной главы. Его домашняя библиотека до сих пор закрыта для посторонних, и лишь правнуки ученого посредством весьма длительных и утонченных процедур ежедневно оспаривают друг у друга честь стирать с ксилографов и свитков пыль – и не пускать к ним чужаков.
3
Впервые появившись в тексте «Дела жадного варвара», Сэмивэл Дэдлиб, а также нихонский князь Като Тамура, он же – Люлю, и Юллиус Тальберг принимают особенно активное участие в событиях, описанных в «Деле о полку Игореве».
4
Сокр. от «with best regards», т. е. «с наилучшими пожеланиями».
5
Букв.: «скорый поезд», здесь – поезд метро.
6
Известная ордусская тележурналистка, фигурировавшая в «Деле о полку Игореве».
7
Издавна своими хутунами был известен Пекин, столица Китая. На окраинах этого огромного города хутуны можно увидеть до сих пор, хотя современные здания с каждым годом сокращают их количество и с течением времени, несомненно, сведут на нет столь яркую примету китайской городской жизни.
8
У X. ван Зайчика здесь сказано «бу» – дословно «шаг». Китайский метрический бу равен в настоящее время 1, 6 м.
9
Букв.: «охранники». Низшие исполнительные чины Управления внешней охраны (Вайвэйюань), аналог полицейских.