Страница 264 из 271
Долгое время ничего не происходило. Мы просто сидели и ждали. То одна, то другая пробовали вырваться, елозили, пытаясь сдвинуть стулья, или надеялись на помощь стихий. Но у Владры не было активных даров, а мои все также держали в узде Поглотители. Наверное, они специально сидели за стеной, а, может, благодаря Чародею оставались невидимы.
– Как ты сюда попала? – не вынеся молчания, спросила Владра.
– Из штаба твоей матери. Какая-то прозрачная хреновина меня поглотила… Когда мы пришли, там было пусто.
– Это не я, – сразу сказала девушка. – Я не врала! На Озраме часто встречаются блуждающие аномалии. Наверняка тебя в одну из них засосало.
– А что вы с Ловином? – осторожно спросила я. Наверняка нас подслушивали, и следовало поостеречься.
– Мы пережидали бурю в капсуле, потом он решил вернуться к вам. Мы немного повздорили… Ну и пошли в разные стороны. Я собиралась переместиться, однако не успела. Что стало с ним, не знаю. Очень надеюсь, что его не схватили.
– Я тоже надеюсь, что ребята не в плену. Хотя, судя по всему, они на свободе. Будем надеяться на лучшее.
– Думаешь, нас будут бить? – спросила она тихо.
– Полагаю, они предпочтут нечто более затейливое. Если Владимир умеет воздействовать на разум, именно этим он и займется.
– Тот парень, Яздин, – вдруг сказала она. – От чего он умер?
– Мы до сих пор не знаем. У него сердце остановилось, но почему – Целителям неведомо. Он был подвергнут внушению, однако я точно могу сказать, что его душа сохранилась в целости.
– Когда живешь в реальном мире, о душе как-то не думается, – отозвалась девушка. – Я боюсь боли, и знаю, что он это знает. Я вообще трусиха, Яра. Тебе проще, ты в стольких кошмарах побывала!
– Но меня ни разу не пытали, – отозвалась я с нервной усмешкой. – Прости, обычно я умею поддерживать…
– Беседуете? – внезапно раздалось за нашими спинами, и мы с Владрой вздрогнули одновременно. – Это всего лишь я.
Владимир вышел из тени и встал меж нами. Он был весь в светлом, ухоженный, подтянутый, холодно-милый, очень похожий на готовящегося к операции хирурга. Я почувствовала дрожь в коленях.
– Чего вы ждете? – рявкнула Владра. – Приступайте! Все темные на одно лицо – только беззащитных горазды мучить, тех, что в клетках или оковах.
– Не все, Владра. Я знавал некоторых, что отказывались истязать по приказу. Был у меня один парень – Даниэль. – Он пронзительно глянул на меня, но тотчас повернулся к девушке. – Поначалу с ним просто было – слушает, понять пытается. Но стоило посильнее надавить, начинал сопротивляться. Не выносил чужой боли, хотя сам – первоклассный Упырь. Мне б такое нежное сердце! Я, наверное, стал бы домохозяином и женился на ком-то вроде твоей матери.
– Мне нет дела до каких-то там Упырей.
– А вот и есть. Я знаю, что ты с ним знакома. Впрочем, мальчишку я вскоре сам отыщу, пригодится как вторсырье. Что насчет мучений – они бывают разными. Например, такими.
Владра не успела и пискнуть, как он коснулся кончиком пальца ее лба, и девушка коротко вскрикнула. Потом глаза ее остекленели и закатились, рот приоткрылся, по телу прошла дрожь…
– Оставь ее!!! – зарычала я.
– Между прочим, у вас гораздо больше общего, чем вы думаете, – произнес он, игнорируя мои вопли и хрипение Владры. – Например, страхи. Вы, конечно, не догадываетесь, что обе боитесь утонуть. – И отнял палец, брезгливо вытирая его о лежащее на подлокотнике полотенце. Он снова надел ту, первоначальную маску.
Девушка пришла в себя моментально, губы ее дрожали. В глазах застыл ужас. Что он с ней сделал?
– Иди к черту, – с тихой яростью прошептала она.
Мысленно я послала Владимира туда же, и он рассмеялся.
– Там я уже был. Яра, твоя очередь.
Даваться ему с легкостью я не собиралась. Пламя все еще действовало, его блокировать Поглотитель не умел. Я прижгла Владимира от души, добавила самого настоящего черно-красного гнева. И даже когда нечто со всего размаху толкнуло в грудь – не остановилась. Было больно, а я жгла все равно. Меня тянули за волосы – а я только поддавала жару. И когда погрузилась головой прямо в ледяную воду, не остановилась.
– Уймите ее! – прозвучал жесткий голос, когда меня, почти задохнувшуюся, бросили на пол.
Руки все еще были связаны, почему-то перед глазами расстилалась багряная тьма, и я никак не могла нормально вдохнуть. Сопротивление далось мне трудно, и страх глубины вернулся.
Я почувствовала на своей щеке чье-то дыхание.
– Думаешь, это жестокость? – прошептал Владимир. – Жизнь других людей для тебя сокрыта, ты смотришь на мир сквозь розовые очки. Сидишь зрителем в зале, ожидая начала постановки, а там, за плотным красным полотном, актеры предаются разврату. Та, которая играла милую провинциалку – шлюха, благородный герой на самом деле насильник и садист. Кстати, об этом.