Страница 10 из 104
– Как ее звали?
– Мэри. Видишь, родители дали нам самые простые имена. А я решил, что лучше следовать традициям.
– Ясно.
– Завтра я представлю тебя шаману. Мы зовем его ангакук.
– А он… В смысле… Что он будет делать?
– Не волнуйся, это просто формальность. К нему приводят всех гостей из общины перевертышей.
– Он будет меня проверять?
– Это не ваши европейские школы, – усмехнулся Нанук. – Нам не нужны анализы крови, чтобы понять, кто стоит перед нами. К тому же, моя жена была его родственницей. Зимние у нас в почете, так что ты ему понравишься.
Мара насторожилась. Выходит, Эдлунд ему ничего не сказал?.. Насчет обеих способностей? И почему тогда ее никто не предупредил об этом? Надо молчать? Или предполагается, что она расскажет сама?
– Я все знаю, – Сэм наклонил голову. – Ничего страшного.
– В смысле?
– Да, ты родилась летом, обладая зимним даром. Наука сбила природные процессы. Это было неправильное время. Но в этом не твоя вина, а… – он сделал паузу. – Научного вмешательства.
Не стал говорить гадостей про Эдлунда, и Мара была ему за это благодарна. Ей не улыбалось быть буфером в давней вражде. Нет, у нее самой мысль об эксперименте отца не вызывала ничего, кроме осуждения и изжоги, но… Родня, как-никак. И когда за осуждение брался кто-то другой, у нее руки чесались от желания незамедлительно врезать.
От разговора ей стало легче. Словно из-за шторки с изображением каменного истукана на мгновение выглянул обыкновенный человек со своими слабостями и печалями. Старик, переживший потерю. И Мара расслабилась. Напряжение, сковывающее ее с того самого дня, когда Эдлунд сообщил про поездку в Канаду, и пересилившее даже волнение перед финальными экзаменами, которые она сдавала на автомате, вдруг отпустило. В кончиках пальцев приятно закололо, обед согрел нутро. Девочка побрела было к джипу, но Сэм окликнул ее.
– Дальше у нас другой маршрут, – сообщил он.
Мара обернулась и с удивлением обнаружила чуть дальше, за колючей проволокой, красный вертолет. И как она умудрилась его не заметить раньше?
Мистер Нанук поскрежетал ключом в большом амбарном замке, распахнул калитку и потащил к вертолету чемодан Мары.
– А как же машина? – насторожилась девочка.
– За ней присмотрят. Дальше все равно пути нет.
Действительно, узкая проселочная дорога, по которой они тряслись из Икалуита, упиралась в маленькое кафе. Ни людей, ни зданий, ни следов цивилизации на километры вокруг.
Мара вздохнула и вскарабкалась в кабину вертолета. Молчаливый пилот выдал ей здоровенные наушники, и мощная вибрация охватила все ее тело. Со стрекотом, который ничем невозможно было заглушить, красный вертолет взлетел, дернувшись, и направился в сторону заката.
Глядя вниз, Мара поняла, почему в Нунавуте нет дорог: сопки, узкие реки и крошечные водоемы, сверху похожие на лужицы или следы невиданных животных, затопленные дождем. Здесь негде было не то, что проложить трассу, но и на собаках проехать.
Они летели не больше часа, когда показался бирюзовый океан и небольшое поселение на побережье. Наконец равнина сменилась горами, на сером камне появились хоть какие-то краски скудной растительности. Вертолет приземлился на широкой площадке, и Сэм, так и не сказав пилоту ни слова, двинулся с чемоданом к деревушке. Маре ничего не оставалось, кроме как следовать за ним.
Они подошли к одноэтажному серому домику. Ничто не указывало на то, что там кто-то живет. Ни сада, ни веселых занавесок на окнах. Железные сваи около полуметра высотой делали жилище похожим то ли на паука, то ли на избушку Бабы-Яги. Казалось, дом покоится на подушке из мрака. Ступени – три доски, далекие от уютного крылечка. Козырек, под ним голая лампочка на проводе.
Сэм зажег ее, звякнул ключами, вошел внутрь. На Мару пахнуло чем-то резким и незнакомым. Только принюхавшись, она различила свежую рыбу и какую-то химию. То ли лак, то ли полироль, то ли пропитка для дерева… В кладовке Густава пахло так же.
Если и говорят, что дом должен рассказывать о своем хозяине, то Сэм был либо шпионом, либо киборгом. Пустая прихожая, высокие сапоги и брезентовый плащ, металлический ящик. Потемневшее от времени зеркало. И четыре одинаковых двери. Попав сюда по мановению волшебной палочки, Мара бы затруднилась даже ответить, какой сейчас год. И только запах намекал, что мистер Нанук любит рыбачить.
– Твоя комната там. Рядом – моя. Это кухня, это туалет. Можешь принять душ, но имей в виду, бойлер барахлит. Выключай горячую воду, когда намыливаешься. И предупреди, чтобы я не открывал кран на кухне, а то тебя ошпарит. Я сделаю тосты и какао.
Что ж, понятно, почему Сэм не утруждал себя анализами ДНК. Явно очередь за таким наследством не выстраивалась. Мара повернула медную ручку, толкнула дверь, с трудом нащупала выключатель. Необычный, круглый, с острым длинными рычажком. Комната оказалась тесной, у стены жалась двухъярусная кровать, как толстяк, который старается занимать поменьше места в пространстве, но удается плохо. Кровать была старая, деревянная, сбоку кто-то вырезал на ней ножичком кривые узоры. Похожий орнамент был вышит красными и черными нитками на покрывалах. Несколько книжных полок, комод и гардероб с зеркалом – вот и весь интерьер, от которого на полу осталось от силы метр на метр свободного места. И на этом клочке пола лежал полосатый коврик ручной работы. Хоть какой-то уют, пусть его и создали, видимо, задолго до рождения Мары.