Страница 2 из 126
Торгаев словно прочёл его мысли и, усмехнувшись, сказал:
— Да, Максим Еремеич, подчинённые у меня самые разные. И рядовые есть, и унтера, и даже штаб-офицеры. Что поделать, специфика такая.
— И как? Управляетесь с ними?
— Управляюсь. А куда денешься? Кстати, пока мы не у нас и вне строя, можно ко мне на «ты».
— Замётано. Будем на «ты».
— Вот и хорошо. Кстати, ты голоден? Скоро обед и я тут подсуетился: нас в лётной столовке на довольствие поставили.
— Замечательно. Только… как же это ты так спроворил-то? Без моего продаттестата? У меня ж его и у самого нет.
— Ну, — отмахнулся Торгаев, — это не проблема.
Волю любопытству Масканин не дал и лишь сказал:
— Тогда пошли, что ли. А то у меня в животе уже зверски бурчать начинает.
Лётная столовая размещалась на краю поля. Одноэтажное кирпичное здание, у входа в которое разлёгся откормленный двортерьер, видимо, этот пёс - местный любимец. В этот час столовая пустовала. Как в поговорке: война войной, а обед по расписанию. В данном случае ключевым смыслом было – по расписанию. Но прапорщик Торгаев, судя по всему, имел некие полномочия, раз уж ради его персоны и персоны Масканина подавальщица живенько организовала накрытый стол. Наблюдая за ней – миловидной девушкой из местных жительниц, Максим закусил губу. Чем-то эта подавальщица неуловимо напоминала Татьяну. И в мысли вновь вернулись Танюшины образы. Где она сейчас? Как она там? Впрочем, где – известно, наверняка у родителей в Юрьеве. Эх, сейчас бы хоть одним глазком…
— Слушай, Стёп, — обратился Максим, — с кем можно вопрос об отпуске решить?
— Хм… — Торгаев на секунду-другую задумался, продолжая разделывать ножом и вилкой жареную рыбу. — Это тебе надо к начальнику учебного процесса.
Нда, а фамилию и звание не назвал. И эти его таинственные «там» и «у нас», словно он из какого-нибудь номерного отдела, про который не говорят всуе. Не доверяет пока до конца. И правильно. И молодец! Так и надо. Хотя, наверняка ведь наблюдал как Масканин из «Китовраса» с бортовым «42» спускался. На борту «сорок второго» посторонних не могло быть по определению. И кстати, попутчиков Максима подобрал аэродромный автобус, а его самого, получается, по отдельной программе встречают.
— Угу, — только и произнёс Масканин, отправляя кусок рыбы в рот, одновременно набирая ложкой салат.
— Что, Макс, припекло?
— Очень. Сын у меня должен родиться. Может уже и родился.
Торгаев понимающе кивнул и не стал задавать вопросов, поскольку и не надеялся получить ответы. Неведенье Масканина по поводу сроков рождения чада он истолковал по-своему. Вполне возможно, что этот поручик просто не имел не только возможности, но и права поддерживать связь с семьёй. Послужного поручика Торгаев не читал и кто знает, может этот офицер с сумрачным ликом долгое время за линией фронта пробыл. Неспроста же он так на траве сидел, словно с родной стороной здоровался после долгой разлуки.
— Кормят тут замечательно, — брякнул Максим, чтобы поддержать разговор, а мыслями он был далеко отсюда.
— Ещё бы! Как и положено по лётным нормам.
— Сколько у нас осталось времени?
Торгаев глянул на часы.
— Тридцать четыре минуты. Летим на «Владимире».
Масканин кивнул.