На задворках галактики -3

От тепла воды по телу разлилась успокаивающая нега. Элизабет закрыла глаза и сосредоточилась на послании. Этот самодовольный индюк Брыльнёв был в её игре всего лишь носителем или вернее переносчиком информации. Само собой разумеется, подполковник об этом совершенно не догадывается, а играть с ним в открытую значит загубить всё на корню. Каким бы мудаком он ни был, но свою страну он не продаст, в этом Элизабет успела удостовериться в первый же месяц их романа. Сам он считает, что именно его инициатива послужила началу их отношений. Что ж, пусть думает так и дальше. Брыльнёва она подметила давно, он идеально подходил для избранной ею для него роли. Холост, замкнут, падок на женщин и при этом с ними же неудачлив. Но главное, он крепко окопался в Генштабе и часто по службе общается с источником. Что касается самого источника, то он, как и Брыльнёв, подполковник, но служит в Оперативном Отделе. Разрабатывала его внедрение не Элизабет, он ещё задолго до войны вступил в армию Новороссии, начав свой путь с юнкеров. И кроме общей цели их объединяло одно важное обстоятельство: в них текла толика одной крови. И кровь эта не красного цвета.

В те годы, когда источник внедрялся, не могло быть и речи, что как раз он окажется ценной фигурой. Как говорят здесь в Новороссии, выстрелили многие, а пробился в дамки именно он. Источник не мог делать и десятой доли того, на что способна Элизабет. Поэтому в его распоряжении оставались методы более грубые, но однако же не менее действенные. Установив, что Брыльнёву присуще чрезмерное чинопочитание, другими словами, подчинённых в грош не ставит, а перед генералами готов расшаркиваться, источник как равный по чину завязал с ним приятельские отношения. Брыльнёв с готовностью пошёл на контакт и легко давал себя накачивать спиртным во внеслужебное время. В ход пошла фармакология, причём самых последних разработок Велгона. Носителю делалась установка, передавалось сообщение и наглухо блокировалось таким образом, чтобы разблокировать мог только адресат, то есть Бакушинская. После этого ещё одна доза, но уже другого препарата и объект очухивается от транса и забывает последние десять-пятнадцать минут жизни.

Но для Элизабет применение фармакологии не подходило. Повторное воздействие препаратов на организм грозило серьёзно подорвать здоровье, если воздействие это происходит за промежуток в несколько дней. Доводить Брыльнёва до госпиталя означало сильно рисковать им как каналом связи. А несколько дней выжидания могло обернуться потерей фактора своевременности разведывательных данных. Поэтому Элизабет использовала метод иного рода – собственное оружие женских чар. Да и проще это было для неё, а заодно и о здоровье посредника беспокоиться не надо.

Боль в животе вновь обозначила себя. Острой она не была, но приятного мало. Элизабет высыпала на ладонь пару обезболивающих таблеток и проглотила. Да, за всё надо платить. В том числе и за гормональные препараты, что приходилось принимать чтобы не беременеть. В запасе их ещё много, они позволяют совмещать исполнение Долга и удовольствия, но они же и калечат организм. Семь лет назад она не убереглась и залетела. Пришлось срочно искать готового пойти на аборт врача и выкладывать большие деньги. Врач избавил её от столь досадной беременности и впоследствии стал жертвой несчастного случая. Пришлось его «подчистить». На всякий случай. В Новороссии аборты называют детоубийством, хотя какое оно там дитя, если ещё не сформировалось? За это и женщине, и врачу светит только одно: смертная казнь. И общественное мнение будет на стороне закона.

В этой проклятой стране полно идиотских законов. Её коллеги по театру – настоящие клуши, только и думающие о замужестве либо бесконечно судачащие о детях. Скука какая… В гримёрке приходится делать на собой усилия, чтобы не выдать себя взглядом. Чтобы невзначай не намекнуть, что она отдала бы любую роль за одну только ночь с любой из этих клуш. Порой их нагота сводит с ума и приходится убегать в туалет, где видения прекрасных девичьих тел не отпускают пока не… Тут самое главное не застонать.

Как Элизабет их всех ненавидела! И в то же время желала. За глаза её называли стервой, разлучницей и блудницей. А она мстила им, отбивая женихов. Да, стерва, но они сами виноваты. Это только здесь в Новороссии стерва имеет негативный окрас, в Великом Герцогстве Арагонском, к примеру, или в Островном Союзе роковые женщины теперь не редкость. И Элизабет завидовала им. Здесь же стерва воспринималась как производное от стервятника, то бишь падальщика.

До войны было проще, её как актрису часто приглашали на премьеры фильмов с её участием, что проходили за границей. А ещё случались театральные гастроли. Вот тогда-то Элизабет и давала себе волю. Проще всего было за океаном, там можно инкогнито приехать в знаменитый Фалонт и запросто найти себе ничего не подозревающую девку навеселе или на худой конец снять проститутку. В Островном Союзе с этим тоже проблем не было: трахнула шлюху, сунула деньги и выставила за дверь. А в Герцогстве было сложней, можно и на полицию нравов нарваться. В обеих Ракониях тоже приходилось осторожничать. В остальных странах, исключая родной Велгон, она не бывала. Говорят, в Кантонах за это ждёт смерть. Здесь в этой проклятой стране – тоже смерть. А всё из-за отживших своё древних законов, что как пережиток древней Войны сохранились в некоторых странах. Влечение к своему полу в нынешние времена штука неслыханная, но проклятые древние законы в нескольких государствах не потеряли юридической силы и по сию пору. И направлены они как раз против её единокровников.

С началом войны Элизабет за границу не ездила, из-за чего тихо сатанела. Лишь однажды она сорвалась в первые военные месяцы, когда проезжала через один губернский город. Очень уж та девица ей приглянулась, пришлось покрутиться в студенческом кафетерии и подмешать кое-что в кофе. Потом несколько слов на особой интонации и девица сама пришла вечером в парк. Пусть и сомнамбула, но это лучше чем ничего. Дальше была поездка на авто, лес, вполне приятные часы на свежем воздухе и замаскированная могилка под утро.