Мой демон

– Да, он со мной. А что случилось?

– Просто он так внезапно покинул больницу, врачи и все мы переживаем за него.

– По-моему Юра совершенно в порядке. Почему вы так тревожитесь?

– Во время обследования выяснилось, что у Юры несвертываемость крови.

Сказала, будто приговор произнесла. Вера Андреевна что-то еще говорила, но девушка отвечала ей словно на автомате. Она обещала позаботиться, позвонить, если что, со всем соглашалась, но ничего не слышала. Разве у Юрки могла быть гемофилия? Он же все время дрался, не раз ходил перебинтованный и никогда по этому поводу не лежал в больнице.

Она встала с кровати и подошла к ванной комнате. Дверь не была закрыта.

– Рэй?

Руки дрожали, и ей потребовалась вся храбрость, чтобы сделать еще шаг.

– Что ты там боишься увидеть, Юлия?

Девушка вскрикнула и отскочила в сторону, когда рядом с ней будто из ниоткуда появилась богиня. Никогда раньше с Ашей ей не доводилось встречаться вот так близко, даже лежа на алтаре, она не могла рассмотреть хорошо эту женщину. Сердце гулко забилось, Юля понимала – богиня пришла за Рэйем. Желудок сжало в тугой узел, словно сейчас, если захотят, у нее отнимут самое дорогое, и она ничего не сможет сделать.

– Что же ты не отвечаешь? – Аша ухмыльнулась, наклоняя голову на бок. – Это не вежливо с твоей стороны.

– Что ты от меня хочешь? – голос дрогнул.

Смотреть на богиню, которая выглядела лет на шестнадцать-восемнадцать и при этом отчитывала тебя, как непослушного ребенка, было весьма странно. Если глаза – зеркало души, то душа Аши девушке точно не понравилась.

– Тебя хочу, конечно, – томный, шипящий, уверенный в себе голос. – А ты хочешь быть моей?

Юля моргнула, пытаясь понять, что сейчас та сказала. Совсем не так девушка представляла себе «добрую» богиню, которая создала новый мир, спасая многих от смерти. Что-то было в ней фальшивое, ненастоящее, казалось, что с тобой, как с мышкой, играет зажравшийся кот.

– Зачем я тебе?

Богиня небрежно пожала плечами.

– Интересно вдруг стало, – от ее улыбки Юлю даже передернуло. – Один наш общий знакомый убедил меня в том, что ты станешь прекрасным экземпляром в моей коллекции.

– Ты глупости сейчас говоришь, – девушка развернулась и направилась к ванной, – ни я, ни Рэй не игрушки и тем более не экземпляры в твоей коллекции.

– Посмотрим, посмотрим. Запомни, деточка, я никогда не отпускаю того, кто принадлежит мне.

Юля обернулась, но в комнате кроме нее уже никого не было. Что богиня задумала на этот раз?

Из ванной не доносилось ни звука. Только давящая тишина. Может, и нет Рэйя там вовсе? Она слегка потянула дверь на себя, и та поддалась. Рэйнерайо сидел на полу с закрытыми глазами, прислонившись к стене. Его фенечки лежали в раковине, а на полу были разбросаны окровавленные бинты. По уродующим рваным шрамам на запястьях, на которых были наложены швы, прямо на ладони стекала кровь.

– Рэй? – испуганная, она присела рядом, разворачивая к себе его бледное лицо.

Он словно в полудреме открыл глаза и несколько раз моргнул, будто Юля была наваждением.

– Это не то, что ты подумала, – он смотрел на нее с тревогой во взгляде.

А что она вообще подумала? Юля сжала его запястья, желая остановить это безумие.

– Их надо просто туго перебинтовать. Поможешь?

Юля только кивнула, стараясь сдерживать слезы. Она намочила полотенце и обтерла его руки, прежде чем наложить бинты.

Воспоминания вновь и вновь уносили ее в другую реальность, в которой они с Рэйем вдвоем лежали на алтаре, а по ее спине текла теплая тягучая жидкость. Ей было страшно, когда она решила, что это кровь из ее раны, которую демон зажимал своей ладонью.

– Жертва принесена, – так сказал Нэйтан?

Юля не задумалась о сказанном тогда, не понимала, почему убивается богиня, а ведь слышала, как эта женщина чуть ли не рыдала от горя. Это Рэй принес себя в жертву для того, чтобы Аша подарила ей жизнь. А теперь богиня хочет получить Юлю. Зачем? Чтобы вернуть обратно своего демона?

Девушка закрыла глаза, до боли целуя Рэйя в губы. Она не могла потерять его опять. Что хотела богиня? Юлю в качестве экземпляра для своей коллекции? Так и быть, Аша получит свой экземпляр, и пусть потом не говорит, что ее не предупреждали.