Три дороги на маяк

- Я хотела вперед пересесть!

Когда они вернулись в машину, он сказал:

- Я испугался, что ты опять сбежишь!

Теперь они сидели рядом. Вита повернулась к нему:

- Я только хотела сказать, что я не замужем.

-Но…как же…

- Да, я встречалась с одни парнем, и он действительно предложил мне выйти за него замуж, но я отказалась. И недавно мы расстались. Собственно, сегодня я оказалась на остановке впервые за полгода, потому что до этого он отвозил меня домой. Но это уже неважно. Знаешь, я не знаю, что тебе сказать. Чувствую себя героиней какой-то дурацкой мелодрамы. Я тоже все время о тебе думала. Вспоминала. Собственно, из-за тебя и переехала. Не для того, чтобы встретиться, просто поняла, что хочу свою жизнь строить сознательно, как вы все, а не просто плыть по течению. И замуж отказалась идти, потому что решила, нельзя выходить замуж за человека, если думаю о нем реже, чем о тебе.

Он осторожно взял в свои руки ее маленькую ладошку, поднес ее к губам, осторожно, словно не веря, подышал, отогревая:

- Господи, какой же я дурак, столько времени потерял!

- Нет, - мягко сказала Вита, - это время не потеряно. За это время я многое сделала, и решила, и поняла. Я изменилась. И все из-за тех солнечных дней на маяке. Мне кажется, если бы ты подошел ко мне, тогдашней, у нас ничего бы не вышло. Но теперь…

И вдруг ей стало холодно и неуютно. И дело было совсем не в том, что Артему приходилось отключать печку, чтобы экономить бензин, и в машине заметно похолодало. Просто она подумала, а что было бы, если бы они сейчас не встретились? Если Артем так сильно о ней мечтал, почему он ничего не сделал, чтобы встретиться, когда узнал, где она? И почему он признался ей во всем, только сейчас, думая, что Вита уже замужем? Не потому ли, что просто хотел выговориться, зная, что его свободе ничего не угрожает, ведь не бросит же она мужа? А если бы она и впрямь вышла замуж за Костю, каково бы ей было слушать все это сейчас? И стал бы Артем бороться за то, чтобы она была с ним? А если бы, как Вита думала до недавнего времени, оказалось, что она беременна? Принял бы Артем ребенка от другого?

Погорячилась она, видимо, утверждая, что изменилась. Вот они, все страхи, сомнения, неуверенность, никуда не делись. От острого, почти не переносимого счастья Виту метнуло в сторону отчаяния так быстро, что боль стала почти ощутимой. И говорить об этом глупо, и молчать невыносимо. И что она сделает, уйдет? Об одной мысли, что придется выйти на улицу, где продолжалось светопреставление, стало страшно и тоскливо. Так что, получается все, что ее удерживает здесь, это разгулявшаяся стихия?

Артем почувствовал, что она внезапно переменилась, отдалилась, и испугался. Неужели еще ничего не решено, и опять все оборвется? Не зная, что сказать, он схватил ее за руку, будто пытаясь удержать. Вита все же сбивчиво озвучила свои сомнения, решив, пусть лучше все прояснится сейчас. И пусть он видит, что она такая, какая есть – сложная, сомневающаяся. Выслушав ее, Артем криво улыбнулся:

- Мой офис в центре.

Вита непонимающе посмотрела на него.

- Мой офис в центре, - повторил он. – Так подумай, что я делал на краю города в такое время? На работу к тебе приехал! – продолжил он горячо. – Решился, наконец, увидеть и поговорить. Только никого уже не застал. И собирался ехать к тебе домой.

- А не проще было позвонить? – спросила она, чувствуя, как паника понемногу отпускает ее.

- Нет, такие вопросы по телефону не решают. Я хотел тебя увидеть. А если бы предупредил, был риск, что ты откажешь встречаться. Я ведь был уверен, что ты замужем. И, да, если бы я увидел и почувствовал, что тебе не все равно, я пошел бы на то, чтобы увести тебя от мужа. Считай, что это такое у меня извращенное удовольствие – самому создавать себе трудности и потом их преодолевать. Да, если бы я нашел тебе сразу, в сентябре, когда мне Алиса про тебя сказала, это выглядело бы более здравомысляще, но тогда мне было не до логики. Так что твое сложное восприятие мира меня не отпугнет – мне и своего хватает! Может, у нас не такой легкий путь к счастью, как у моих сестер с мужьями, но лучше поздно, чем никогда? Я тебя не убедил?

Вита сказала о ребенке. Его лицо закаменело.

- Я не знаю! Я бы мог сейчас соврать, что принял бы все, но не знаю, как было бы на самом деле. Представить такое сложно, хотя, глядя на Асю и моего отца, могу сказать, что отцовство – это не вопрос крови, а вопрос любви. Вита, я не знаю, как решить то, что не существует! Чего ты от меня ждешь? Доказательств любви, как в любимых книжках? Что мне сделать, чтобы ты доверилась мне? Да, я упустил время, наделал ошибок, но больше всего на свете я хочу все исправить, хочу, чтобы мы были вместе! Я не знаю, что будет дальше, я не могу дать тебе никаких гарантий, но я тебя люблю!

Он выдохся и замолчал. «Еще ничего не было, а уже столько сложностей» - вспомнил он свой разговор с Алисой. Но если тогда ему проще было отступить, то сейчас он был полон решимости отстоять право на эту любовь, пусть даже его главным противником в этой нелегкой борьбе оказалась та, которую он любит.

- Последний аргумент! – решительно сказал он и, потянувшись, достал из бардачка жестяную коробку из-под печенья.

- Что это?

- Открой!

Вита сняла крышку и на колени ей посыпались…пуговицы. Металлические и деревянные, в форме цветов, бабочек и медвежат, всех цветов радуги.

- Что это? – еще раз спросила она растерянно.

- Это – пуговицы. Винтажные. Из Америки. Которые я купил там, когда решил, что вернусь и попробую тебя найти. И мне хотелось подарить тебе что-то особенное, чтобы ты поняла, что я о тебе думал и вспоминал.

Вита, неожиданно для себя, расплакалась и рассмеялась одновременно. Так это было трогательно! И, как ни странно, именно это переливчатое содержимое жестяной коробки, убедило ее больше, чем все сказанные слова. Она осторожно убрала пуговицы обратно, закрыла крышку и повернула к Артему заплаканное, но счастливое лицо.