Страница 12 из 60
На разговор с шефом Алиса решалась долго, но потом сочла, что обсуждение результатов только что прошедшей книжной ярмарки, на которой она немало потрудилась во славу их издательства, удобный предлог для просьбы о внеплановом отдыхе. Она оказалась права: Семен Васильевич разливался соловьем о ее успехах и старании и даже пообещал премию. Алиса ловко перевела разговор, мол, две ценности в нашей суетной жизни – деньги и время, поэтому она с готовностью откажется от первого в пользу второго.
Начальник глянул на нее поверх очков:
- Два летних месяца? Девочка моя, у тебя губа не дура. Ты собралась в кругосветное путешествие?
- Нет, и это, скорее, даже не отпуск будет: сестра попросила помочь с бизнесом.
Он вздохнул:
- Что ж, семейные связи – это хорошо. Я бы не оставил Дениса одного на таком фронте работ, но у меня как раз племянница на летнюю практику просится, тоже в пиарщики стремится. Считай, что тебе повезло.
- Семен Васильевич, вы – лучший шеф на свете!
Он отмахнулся от лести:
Иди уже! Не забудь только, когда время подойдет, отчет написать и дела передать, я тебе ближе к отпуску Маринку пришлю.
Денис, второй сотрудник их отдела, воспринял новость без энтузиазма. Весь июнь он ныл, что некоторые слишком вольно пользуются расположением начальства и третируют свои обязанности. И старался, по возможности, сбросить на нее самые сложные дела. Но, в итоге, узрев на пороге Маринку, юную длинноногую блондинку, воспрял духом. Практикантка оказалась не только хорошенькой, но и толковой, к тому же с явным трепетом относящейся к старожилам издательства. Шеф явно дал понять, что не собирается ей делать поблажек, как родственнице, но она и так была твердо нацелена отработать практику не для галочки, а чтобы действительно набраться опыта. Взять шефство над такой девушкой – это не сотрудничать на равных с Алисой, которая не давала ему спуску. За неделю, что Алиса передавала дела, Денис это прекрасно понял.
Уладив дела с шефом и строптивым коллегой, проникнувшись симпатией к смышленой практикантке, Алиса готова была с чистой совестью уйти в отпуск. Забежала только попрощаться с любимыми подругами.
Утро в их отделе всегда начиналось одинаково: распахивалась дверь, в кабинет влетала Лиля, младший редактор, а с ней в помещение врывался аромат сдобы и хороших новостей.
- Девчонки, представляете, еду в автобусе, а водитель в перерывах между остановками анекдоты рассказывает! Кстати, угощайтесь, заварные пирожные с кремом! – и выставляла пакет на стол. В другой раз новость о том, что в октябре зацвели каштаны, дополнялась шарлоткой. Под пирожки с курагой шел рассказик о собаке, которая несла в зубах хозяйский зонтик.
Так что Лиля была мастерицей замечать позитивные мелочи и печь сдобу, что весьма способствовало созданию в отделе непередаваемо светлой и уютной атмосферы. Весь офис знал, что здесь поднимают настроение и вкусно кормят, поэтому в кабинете редактуры постоянно толкался народ. Причем те, кто приносил рукописи или забирал гранки, составляли далеко не большую часть посетителей.
Так одним прекрасным утром (а в присутствии Лили оно другим быть и не могло) в кабинете появился Ларик. Ларион Лавров, подающий надежды молодой писатель. Вообще-то изначально его редактором была девушка из соседнего отдела, но он каким-то образом умудрился переметнуться к Вике. Викины длинные ноги, Лилины пироги и Алисины рассуждения о судьбах современной литературы произвели на него настолько сильное впечатление, что он стал забегать в издательство гораздо чаще, чем того требовал производственный процесс подготовки рукописи. Даже отстраненно-вежливое поведение Дениса, ревновавшего, что он перестал быть единственным объектом внимания своих очаровательных коллег, Ларика не смущало.
Впрочем, девушки были только рады. Помимо несомненного литературного таланта и искрометного чувства юмора, Ларик являлся обладателем пронзительных синих глаз и обаятельной белозубой улыбки. На редкость симпатичный попался им автор – неудивительно, что редактор, от которой он перебежал к Вике, рвала и метала, когда узнала об этом.
В честь выхода своей первой книги он позвал всех в ресторан, и как-то незаметно получилось, что они с Алисой проболтали весь вечер. Несмотря на присущую почти всем творческим людям самовлюбленность, которая, к счастью, проявлялась у него в легкой форме, он был прекрасным собеседником – эрудированным, внимательным и веселым.
Пару раз Алисе показалось, что между ними мелькнула искра. Но она сделала вид, что этого не заметила. Не в ее принципах было связываться с писателями, так как все общение с ними сводилось в итоге к их несравненной персоне, их творчеству, их потере вдохновения и так далее, а это – тяжелое испытание для нервной системы тех, кто оказался рядом. Да и в любом случае, за рамки приятельского общения их разговор так и не вышел.
На следующий день, убедившись, что Ларик не изменил своего приветливо ровного ко всем поведения, Алиса расслабилась и выкинула мысли о нем из головы. Осталось только немного задетое самолюбие, что он не проявил к ней повышенного интереса. Утешала она себя тем, что прояви он этот самый интерес, и что с этим пришлось бы делать?
К тому же Алису всегда раздражал любимый авторами дамских романов сюжет о лучшем друге главной героини, который преданно переносит ее истерики, комплексы, романы с негодяями, а в конце книги оказывается, что он тайно в нее влюблен. В чем, собственно, наконец, и признается. Героиня прозревает, понимая, что верный друг и есть ее настоящая любовь. Хэппи-энд.
В жизни все гораздо очевиднее. Хотя Алиса и считала, что любовь не обязательно должна поражать с первого взгляда, а вполне может начаться с милого общения, в невинную долгоиграющую дружбу мужчины и женщины она не верила. Если мужчина дружит с женщиной, то он ее либо любит, либо хочет. Либо находится на пути к одному из этих состояний. Проверить такую «дружбу» очень легко – приведите такую девушку-друга к вашей возлюбленной или парня-друга к своему любимому. Сможете общаться все вместе – что ж, Алиса была готова признать свою неправоту и поверить в настоящую дружбу. Пока же все вариации таких отношений, которые она встречала, оказывались хорошо или не очень скрываемым влечением либо одной, либо обеих сторон.