Страница 162 из 290
– Как раз на днях в замке произошёл… несчастный случай, и я лишился одной служанки, и она прекрасно подойдёт на эту роль. Такая юная, есть время воспитать и привить хорошие манеры. – Падальщик рассмеялся тоненьким голоском, словно визжащая свинья.
– Нет, нет, ты не можешь, – шептала Ниала, прижав ладони к губам. Испуганный взгляд метался между Падальщиком и дочкой. Кетан не видел её такой уже давно.
– Ты её не получишь, – яростно произнёс он, шагнул вперёд.
– Правда? – Барик удостоил его мимолётным взглядом. – А ты, значит, папаня? Думаешь остановить меня? Стража!
Двое солдат отправились к Летиции, ещё четверо окружили Кетана. Тот зарычал, попытался пробиться к дочери, но противопоставить мечам ему было нечего.
– Не советую тебе дёргаться, – предостерёг Барик, – ты же не хочешь, чтобы ребёнок лишился отца?
– Папа! Мама! – раздался крик Летиции.
Кетан рванулся вперёд. Один меч оставил отметину на локте, другой задел рёбра. Он повалил стражника, рухнул вместе с ним, попытался подняться, но его приложили плашмя лезвием по голове, и повалили на землю. Двое солдат подхватили под руки, поставили на колени и прижали меч к горлу.
Толпа зароптала, но никто не спешил выступить открыто.
– Знаешь, можешь не платить налоги и следующий год, – сказал Барик, разглядывая добычу. Летиция во всём походила на мать, такая же хрупкая и маленькая. Золотистые волосы растрепались, а голубые глаза, в которых Кетан привык видеть только радость и веселье, переполнял ужас.
– Отпусти её, – прошептала Ниала, – умоляю тебя! Если нужна служанка, возьми меня, но её отпусти!
– Тебя? – Барик окинул её оценивающим взглядом. В Кетане ещё сильнее разгорелась ярость при виде этих свинячьих глазок, алчно пожиравших его Ниалу. – Это, пожалуй, можно. Подойди.
Ниала повиновалась, глядя на Летицию и пытаясь успокоить её взглядом.
– Знаешь, в чём-то ты права, – сказал Падальщик, протягивая к ней пухлую руку и беря за локоть. – Твоя дочь молода, и если ты пойдёшь со мной, она сможет многому научиться… на твоём примере.
– Нет! – взвизгнула Ниала, и попыталась освободиться. Барик неуклюже увернулся от пощёчины и ладонь Ниалы лишь кончиками пальцев задела его, оставив на щеке след от четырёх ногтей.
– Ах ты…
Барик побагровел, но хватку не ослабил, и свободной рукой потянулся к кинжалу на поясе.
– Властитель, не надо, – попытался успокоить его старик, сжимавший в руках список должников.
– Заткнись! – взревел Падальщик. Ему удалось-таки вытащить кинжал, и теперь он пытался достать им извивающуюся Ниалу.
–Мама! – раздался крик Летиции. По щекам девочки бежали слёзы.
Кетан начал было вставать, но острие меча немедленно упёрлось в горло, выступили капли крови.
– Ниала! – Кетан отпрянул назад от остро отточенного лезвия, за что получил рукоятью меча по затылку и рухнул на землю.
– Ты, вонючая крестьянка! – заорал Барик, наконец, зацепив ножом плечо Ниалы. – Да как ты смеешь! – Женщина закричала, повалилась на землю, но это не остановило Падальщика. Он продолжал наносить удары ножом. Крики становились всё тише, пока не утихли окончательно.
– Мама! – Тихий крик разнёсся над площадью. Оцепеневшие стражники оказались застигнуты врасплох и не удержали девочку.
– Прочь, малявка! – зарычал Барик и с размаху залепил ей пощёчину тыльной стороной ладони. Летиция рухнула на землю.
Кетан лежал, не в силах пошевелиться. Мир для него застыл. Он видел, как девочку развернуло в воздухе, и она полетела вниз. Видел, как тело плавно опускается не землю, и смотрел в ничего не видящие голубые глаза. У него сдавило горло. Не в силах ничего произнести, он лежал, и тело содрогалось от рыданий.
В толпе нарастал гомон, несколько человек выступили вперёд, но солдаты быстро оттеснили смельчаков обратно.
Барик поднялся, красный от злости и крови. Четыре царапины на щеке кровоточили, зелёный камзол потемнел. Он оглядел толпу, посмотрел на залитое кровью тело перед собой, и повернулся к Летиции.
– Вставай, чего разлеглась, – злобно процедил он, касаясь концом сапога тела девочки. Увидев, как неестественно у неё вывернута шея, он вздрогнул. Вновь оглядел толпу, себя, перевёл взгляд на Кетана. Тот так и лежал, прижатый стражниками к земле. По щекам катились слёзы, а глаза не отрывались от лица дочери. Его уже никто не держал, солдаты выстроились цепью перед толпой, выставив мечи. Лица людей недвусмысленно выражали жажду крови.
– Мы уходим, – пробормотал Барик, пятясь назад. Бросив напоследок взгляд на Кетана, он добавил: – Ты освобождаешься от налогов… на пять лет.