Страница 114 из 290
Крелтон покинул каюту и направился на палубу. Впервые за две дюжины дней дождь прекратился. Плавать по океану ему ещё не приходилось, и в первый же день он узнал, что занятие это не для него. Организм решительно воспротивился такому способу передвижения.
Едва оказавшись на корабле, Крелтон понял, почему моряки предпочитают отсиживаться по домам в сезон дождей. Волны захлёстывали корабль, швыряя его из стороны в сторону, словно рыбачью лодку, а не огромный галеон, способный вместить пару усадьб среднего размера. С морской болезнью даже находиться на корабле достижение.
Первые пять дней он провёл в койке. Потом шторм притих, и Крелтон начал вставать с кровати, но затем буря разыгралась с новой силой, и ноги вновь предали хозяина. Злая шутка судьбы, учитывая, что в теле животного он любит плавать.
Но постепенно организм приспособился. Спустя дюжину дней качка не так мешала, и Крелтон стал периодически переселяться на стул, пытаясь совладать с приступами тошноты. Затея увенчалась успехом, и вскоре он смог расхаживать по каюте, пусть и опираясь на стены. Когда и этот этап остался позади, словно назло, шторм утих.
Крелтон стоял на лестнице, ведущей к каютам, и любовался солнцем, пытаясь вспомнить, когда в последний раз так радовался чистому небу. Матросы высыпали на палубу, воспользовавшись передышкой. На миг кольнула зависть – всё это время они оставались на снаружи, испытывали себя на прочность и противостояли морской стихии. А не валялись в каюте, не в силах даже встать с кровати. Корабли из Мокруне не зря считаются лучшими, никакое другое судно не могло пережить такую бурю. Даже Каран Дис, плавающий вдоль всего материка, выбрали их корабли для своего морского каравана.
Крелтон перевёл взгляд на мостик и увидел трёх глав семей. Никто больше не прятался за плащами с цветами своего дома, но у каждого на одежде нашлось место для герба.
Высокая стройная женщина с коротко стриженными по-мужски волосами надела красную куртку без рукавов и широкие штаны. На правой штанине красовалась вышитая серебряными нитями медуза. Уперев руки в бока, женщина рассматривала береговую линию по правому борту.
Слева от неё стоял широкоплечий мужчина, облокотившийся на фальшборт. Рыжие волосы были завязаны на затылке в небольшой хвостик, из одежды только синие штаны. Их тоже украсили гербом – серебряным китом. Он о чём-то беседовал с женщиной.
Третий представитель дома пристроился поодаль, опершись на мачту. Он скрестил руки на груди и стоял, прикрыв глаза, подставив лицо солнечным лучам. Габаритами он уступал обладателю синих штанов, но Крелтон сразу отметил, что этот упражнялся явно не натягивая канаты и ставя паруса. В пользу догадки говорил и короткий кинжал на поясе, кроме него оружия никто не держал, во всяком случае, на виду. Зелёную штанину занимала акула, вышитая на всю длину.
Крелтон поднялся к ним по трапу и остановился возле мачты, опершись одной рукой. Со стороны поза могла показаться спокойной и естественной, но он каждый миг опасался нового приступа тошноты.
– Как себя чувствуете?
Крелтон из-под хмурых бровей покосился на стоящего рядом человека в зелёных штанах. Тот вроде говорил без насмешки, хотя все знали о проблеме гостя и даже пытались воспользоваться случаем избавиться от нежелательного наблюдателя ещё в начале плавания.
Первые дни морили голодом. Не самая страшная пытка, если тебя постоянно рвёт. Когда еду не принесли и на четвёртый день, Крелтон сполз с кровати и попытался выйти, но дверь заперли снаружи. Приступ ярости помог разом позабыть о тошноте. Поднявшись, опираясь на стену, он пару раз двинул по двери кулаком. Раздался хруст, что-то заскрипело, засов не выдержал и разлетелся надвое. Корабль качнуло на очередной волне, и Крелтон повалился на пол, согнувшись пополам в очередном приступе тошноты. Но это подействовало.
Начали приносить еду, пусть и большую часть уносили обратно не тронутой. Зато этим решили воспользоваться и отравили пищу. Но даже в таком состоянии Крелтон почуял яд, о чём известил матроса крепкой затрещиной. Тот впечатался в стену, кровь пошла носом. Бормоча извинения, моряк заторопился из каюты, получив вдогонку пинка.
Больше на жизнь гостя никто не покушался. Всё указывало на то, что он проваляется остаток пути в каюте. Но теперь морская болезнь отступила, хотя он и подозревал, что при первом же шторме придётся уползать обратно в каюту. А пока это не случилось, можно выйти на палубу, полюбоваться небом и поболтать с заговорщиками, покушавшимися на его жизнь.
– Замечательно, – прохрипел Крелтон. – Снова крепко стою на ногах.
– Ложь, – улыбнулся в ответ собеседник. – Вы пару раз чуть не упали, пока поднимались сюда. Да и если бы не мачта, вряд ли бы смогли стоять самостоятельно.
– Не валяюсь в постели – и то ладно. Что скажешь о двух попытках убить меня?
– Мне о них ничего неизвестно. – На лице вновь появилась улыбка, а в зелёных глазах зажглись задорные огоньки. – Знаете, у нас, в Мокруне, очень чёрствый народ. Я много плавал по другим городам, и не раз убеждался в этом. Мы не любим увиливать или лгать, и вот вам мой ответ – я не знаю о двух попытках убить вас, но могу обещать вам третью, прямо сейчас.
Рука молнией метнулась к поясу и выхватила кинжал. Крелтон едва успел отклониться назад, чуть не рухнув на палубу. Он метнул быстрый взгляд на стоящую рядом парочку, но те даже не повернули головы в их сторону, продолжая вести размеренную беседу.