Пузожители

Леся улыбнулась.

– Я обдумаю эту возможность.

Еремин молча кивнул и вышел из кухни.

* * *

Алиса потом узнала, что у младшей из ее дочек просто не было шансов. В Новый год никто в больнице не ждал тройни, и на месте оказался только один неонатолог, который сразу занялся самым крепким ребенком. Он признался, что даже не рассчитывал реанимировать двоих. Одну бы спасти. А тут тройня. На таком сроке. Почти безнадежно. Но когда он закончил с Евой, Вика была все еще жива. Он сам не понимал, как ему это удалось. Новогоднее чудо, не иначе. Младшая, самая слабая малышка была обречена. Она прожила всего несколько минут. Алиса назвала ее Анжеликой. Старшую дочь – Евой, а среднюю, которая выжила вопреки всему – Викторией.

Малышки лежали сейчас в кювезе, вся в трубках и тоже отчаянно боролись за жизнь. Раз в день Алисе разрешали подержать их за руки. Ручки эти были вдвое меньше, чем у всех ее мальчишек, когда они были новорожденными.

Сама Алиса теперь уже точно никогда не сможет родить – произошел разрыв матки, и врачи едва спасли ей жизнь.

И она жила как сомнамбула, каждый день вставая с постели по инерции, сцеживала молоко, которым потом с помощью трубок, кормили ее маленьких девочек. Ева быстро прибавляла в весе, а состояние Вики оставалось тяжелым. Алиса каждый день молилась за своих малышек.

* * *

Ксюша лежала пластом в клинике и боялась даже пошевелить рукой, хотя это, вроде бы, не возбранялось. Только что ей перенесли два эмбриона-пятидневки. Новая жизнь уже зародилась, она была уже внутри, и теперь Ксюша мысленно разговаривала со своими детками, уговаривала их остаться с мамой. Обещала, что с ней им будет хорошо и весело жить.

Камилла Булатовна посадила ей на постель двух пластмассовых пупсов – мальчика и девочку. Такая уж тут примета: если посадить кукол на постель, беременность обязательно наступит.

Потом она две недели лежала дома. Серж не стал нанимать ни сиделку, ни домработницу. Он передоверил все дела заму и самоотверженно ухаживал за женой.

И хотя через неделю можно было уже вставать с постели, Протвинские решили этого не делать в надежде, что строгий постельный режим повысит шансы на успех.

– Вот в больнице на сохранении все ведь лежат, – рассуждал Серж.

– Как врач могу тебя уверить, что в этом положении самое лучшее кровоснабжение.

– Вот и не вставай! – велел муж.

Но, несмотря на все усилия, анализ крови на беременность оказался отрицательным.

Ксюше было так плохо, что она не могла даже плакать.

– Мы попытаемся еще…

– У нас есть красное вино? – перебила его жена.

– Кажется, где-то в баре завалялась бутылочка. Но ты же больше любишь виски с колой?

– Это да. Но от виски я просто сейчас напьюсь и усну. А завтра буду чувствовать себя такой же несчастной, как и сейчас. Горе надо пережить.

Муж на этот раз не стал спорить. Он не любил, когда жена плачет. Но его пугало, что сейчас она даже плакать не может. Что ж, если вино поможет…

Первых два бокала она выпила залпом и налила себе третьей.

Муж с опаской взглянул на Ксюшу. Такие темпы его настораживали.

– Не бойся, сегодня я могу напиться как сапожница.

– Как сапожник, малыш…

– А я напьюсь как сапожница! Не бойся, мне можно. Я совершенно точно не беременна. И даже есть документ, который это подтверждает.

Она ткнула пальцем в результат анализа, который валялся здесь же, на барной стойке. Несколько капель из бокала попали на бумагу, и тут же расплылись, став похожими на пятна крови.

Они оба сейчас смотрели на листок, и Серж был уверен, что они думают об одном и том же. Недаром говорят: «Муж и жена – одна сатана».

Они думали, сколько крови стоят им эти попытки.

И Серж не хотел уже останавливать жену. Никто не может годами равнодушно наблюдать, как рушатся его надежды.

– Давай сегодня напьемся! – предложил муж, и Ксюша готова была поклясться, что видит в глазах своего пуленепробиваемого мужа слезы.

А потом они открыли вторую бутылку, и пошли плавать в бассейн. Ксюша рыдала, плавала, пила вино и подпевала «Машине времени», песни которой неслись из динамика.

* * *

Долгое время состояние Вики оставалось стабильно тяжелым. По словам врачей, девочке не становилось ни лучше, ни хуже. Ева шла на поправку гораздо быстрее и Алиса уже перестала вздрагивать от страха за ее жизнь. Несколько раз в больницу приходил Олег, но Алиса не пожелала его видеть.

Мальчики жили пока с Ангелиной Степановной. А Саша даже заявил, что он уже достаточно взрослый, чтобы водить Витька в детский сад, и обоих братьев – на хоккейные тренировки.