Пятая Сила

- Стоять! Им не станет лучше, если они узнают тебя.

Но первый уже справился с мгновением слабости и выпрямился в седле. Беженцы равнодушно скользили по ним угрюмыми взглядами.

У придорожного камня, означавшего северную границу княжества, всадники остановились. Дождь ненадолго перестал; тяжелые облака нес над головой западный ветер. Передний всадник развернул коня, откинул с головы капюшон мокрого плаща. Под серым небом тускло блеснули медно-рыжие с сильной проседью волосы, уложенные в косы.

Трое других тоже остановились. Ехавший в середине старый слуга снял с седла маленького мальчика и передал его матери. Мальчик испуганно прижался к ней, вцепившись в мокрый плащ.

- Что же… - голос женщины был хриплым, сорванным. – Нам пора.

Всадники съехались кругом, обменялись взглядами.

- Ты решила? – спросил один – высокий, светловолосый, с сильно обожженным лицом.

- Да. Я должна, Саа. Мне надо вырастить сына.

- Тогда прощай. Уезжайте в Инатту, там вы найдете защиту. И простите меня – это все, что я могу сейчас сделать.

- Прощай, Саадан, - негромко сказал второй, с рукой на перевязи, с длинными, мокрыми русыми волосами

Светловолосый наклонил голову, потом вновь повернулся к женщине.

- Прости меня, - тихо сказала она. – Так было нужно.

Он качнул головой.

- Если берешься спорить со Стихиями, не удивляйся, что потом сгорит дом. Хотя… в первый момент я действительно готов был убить тебя.

- Так было нужно, - повторила женщина. - Я заплатила свою цену - и за себя, и за тебя… но я не знала, что так будет.

Светловолосый махнул рукой:

- Ладно. В конце концов, - усмешка скользнула по его лицу, - быть магом тоже когда-то надоедает. Попробую жить просто человеком…

Взгляд его был усталым, и фигура, прежде прямая и гордая, клонилась в седле, точно срубленное дерево. Сила, окутывавшая его прежде ярким ореолом, зажигавшая искры в светлых волосах, ушла – пролилась в землю, выплеснулась вся, без остатка, на той поляне у почерневшей кочки. Нельзя безнаказанно бросать вызов Стихиям; кому сказать спасибо, что жив остался?

Он порылся в поясном кошеле, достал что-то маленькое, блеснувшее ярким рубином, протянул женщине на открытой ладони.

- Возьми… это твой.

- Зачем он мне? – голос женщины был тусклым и усталым.

Светловолосый улыбнулся краешком губ:

- Сыну отдашь, когда вырастет.

Женщина пристально посмотрела на него – и, уже не споря, взяла Камень, сунула его за пазуху.

Русоголовый здоровой рукой тронул поводья коня.

- Тала, нам пора.

Женщина прижала к себе сына, плотнее укутала его своим плащом. Они развернули лошадей и молча, шагом поехали по раскисшей дороге.

Светловолосый долго смотрел им вслед.

Что ж, все случается так, как должно было случиться. И разве он не знал, нарушая Клятву, чем должен будет за это заплатить? Разве не ему сказано было: до тех пор, пока ты держишь слово, я подчиняюсь тебе. В ночь перед битвой он отказался от сделки. Он сделал выбор между могуществом и любовью. Чего же еще? А смерть – наверное, это было бы слишком просто; ты попробуй жить, зная, что другая заплатила за тебя цену, платить которую ты должен был сам. Попробуй жить, когда жить незачем; когда ушло то, что ты считал смыслом своей жизни. Что ему осталось? Это не его сын. Это не его любимая.

Впрочем… крошечная искорка шевельнулась под пеплом и остывшими углями. Сыновья рано или поздно вырастают. Нужно только подождать… а уж это он умеет. В конце концов, двадцать лет – это всего два раза по десять, а десять он уже пережил.

Саадан едва заметно усмехнулся и тронул коня. День клонился к вечеру, конские копыта глухо стучали по мокрой песчаной дороге. Снова пошел дождь.

Август 2009 – февраль 2011.

Огромную благодарность автор выражает Владиславу Чинючину и Анне Узденской – за редакторскую правку, ценные советы, критические замечания и моральную поддержку во время написания этого текста.

Конец