Страница 90 из 108
– Да бред все это! – вскричал Алексей. – Не верю я в древних богов. И современных тоже.
– А зачем же тогда пришел? – с явным снисхождением спросила Изида.
– Мэри обещала мне спасти мою Катьку.
– Я обещаю тебе тоже самое! Веришь?
Алексей вздохнул, опустил взгляд, сжал кулаки. Некоторое время он молчал, потом решительно посмотрел в глаза Изиды:
– Верю. Верю! Мне ничего больше не остается!
Короткая встреча с Изидой дала понять, что все они здесь не просто так и у них есть сильная поддержка. Но Глеб не мог до конца доверять всему что происходило, почему-то гадкое чувство опасности не уходило. А еще больше угнетал пустой ничего не выражающий взгляд Илены: только поймаешь, а он ускользает. Тревожили слова богини о том, что она, богиня, слаба и без их вмешательства ничего не сможет сделать с Мироном. Насколько же он опасен? Какой же он, если даже сама Изида не была уверена, что с ним справится? Что-то не складывалось, и Глеб это чувствовал.
Стоя у окна, он рассматривал пышные кусты каких-то странных цветов за окном. Илена вышла с Мэри переодеться, Александр и Алексей все еще сидели на диване, приходили в себя после сна. Свиридов изредка громко вздыхал и ерзал, от чего кожаный диван мягко поскрипывал.
Мимо окна пробежала девчонка в светлом платье с серебристой оторочкой по горловине, волосы стянуты яркой желтой лентой. Возле окна она приостановилась и заглянула в дом. Глеб знал, что она не может его видеть, ведь он скрыт сеткой гардины. Обернулся, пытаясь понять куда она смотрит: выходило, что все-таки на него.
– Хранитель знает, что вы здесь, – губы ее не двигались, но Глеб слышал ее мелодичный чуть сипловатый голос. Биение сердца словно замедлилось. Несколько секунд Глеб не мог шевельнуться, но потом отряхнулся и понял, что девочки уже давно нет.
Он выбежал на улицу, но так ее и не нашел. Вернулся в дом, где тихо сидели Александр и Алексей. Попытался им что-то сказать, но не смог, что-то останавливало. Взбежал на второй этаж, куда ушли Мэри и Илена, но там никого не обнаружил. Сердце устало и гулко сделало удар и остановилось.
В открытую форточку влетел звук любимого голоса, он доносился откуда-то снизу. Глеб лишь подумал и вдруг очутился возле Илены.
Сидя на лавочке, она выплетала узелки из ленточек и тихо напевала мелодию. Глеб подошел ближе, но Илена не обратила внимания. Еще ближе. Девушка продолжала петь, развернула перед собой рукоделие и оценила свою работу, и довольная собой, сложила все в коробку.
Странное ощущение сна не покидало его, но в то же время это было новое и необычное состояние. Илена посмотрела на Глеба, он присел рядом и погладил ее по щеке. А она все смотрела и смотрела – сквозь него.
Пытался что-то сказать, но ничего не происходило. На миг в глазах любимой мелькнула печаль, она склонила голову, сделала выдох.
– Я не знаю, что со мной.
Глебу так хотелось говорить, поддержать, уверить, что она будет в безопасности пока он жив, но мог лишь безмолвно кричать. Девушка не чувствовала его прикосновений. Она смотрела в его глаза, но не видела.
– Скажи, что это может быть? Я словно проснулась после долгого сна, но ощущение его еще не прошло. У тебя бывало такое?
Глеб обернулся. За спиной стояла Маргарита, крепкая женщина с красивыми кудрявыми волосами цвета спелой вишни. Каким-то образом он находился возле женщин незримо.
– Нет, но ты не волнуйся. Все это очень скоро закончится. Хранитель уже идет за тобой.
Илена не шевельнулась, покорно кивнула.
– Я готова.
«Нет!» – внутри все кипело и кричало, Глеб заметался не зная, что предпринять. Губы все так же сводило судорогой и сказать он не мог ни слова.
– Маргарита, главное, чтобы Мэри не пострадала.
– Да, конечно, дорогая, – женщина присела рядом на деревянную скамейку и обняла девушку за плечи.
«Убери руки прочь!» – кричало Глеб, но его никто не слышал.
Илена смахнула слезу.
– Она мне заменила мать, которую я не помню.
Женщина кивнула, сложила руки лодочкой и вытянула их перед девушкой:
– Пора.
«Илена, прошу тебя, не нужно», – Глеб бросился вперед, собрал все силы, чтобы крикнуть. Но любимая не шевельнулась. Видя, как заискрились пальцы Маргариты, Глеб почувствовал, что сейчас случится непоправимое, что-то что нельзя будет повернуть вспять. Он накрыл собой Илену и прошептал: