Сердце Сумерек

И в центре всего этого – точно такой же пьедестал, только черный и весь испещренный странными символами. И в отличие от остальных, он выглядит так, будто его каждый день полирует приходящая уборщица.

Моя рука снова зачесалась, но я не поддалась искушению. Хватит того, что я и так уже основательно расчесала кожу, взглянешь – и сразу видно, что у человека проблемы. Цветок на моей руке раскрылся еще немного. А вот это уже совсем никуда не годится: если так пойдет и дальше, «здравствуй, порча» я скажу уже прямо вот-вот, впору интонацию отрепетировать.

На центральном пьедестал на странной и на вид очень хлипкой конструкции лежал… черный кусочек мрака. Не знаю, как это объяснить. Просто сгусток без плотной оболочки. Да и не лежал он, а как бы парил. Я рискнула подойти ближе, присмотрелась: то, что я сперва приняла за пульсацию, оказалось очень быстрым хаотичным толканием в разные стороны. Как будто нечто зажали между сотней магнитов с одинаковой полярностью, и те не давали ему илией «прилипнуть» ни к одной из сторон.

Вот это и есть… Ид’тар? То, что от него осталось? Очень похоже на ту штуку, которую отец вынул из груди Граз’зта. Только у моего рогалика она даже со стороны выглядела теплой, а это… Даже думать неприятно о том, чтобы до нее дотронуться.

Ну и что дальше?

Вообще об этом стоило подумать до того, как корчить из себя Индиану Джонса, потому что я не собиралась притрагиваться к этой штуке даже под страхом смертной казни.

Номеня никто и не спрашивал, потому что уже через секунду какая-то невидимая сила буквально волоком потащила меня прямо к этому сгустку. Я сопротивлялась, пыталась схватиться хоть за что-нибудь, но неведомая сила была сильнее меня. Мгновение – и вот я уже стою около треклятого пьедестала и мои руки словно по велению невидимого кукловода сами тянутся к желанному трофею. Сгусток вздрогнул, резко раздался в стороны. Попытка сопротивляться ничего не дала. Пальцы наткнулись на прозрачную упругую преграду. Ощущения были такими, словно я пыталась просунуть руку в невидимое желе, с той лишь разницей, что ощущалось оно каким-то липким.

На секунду мне начало казаться, что я все-таки вернула контроль над своим телом, но лишь на секунду. В следующее мгновение пальцы притронулись к дрожащему сгустку – и меня тряхнуло с силой, попавшей прямо в макушку молнии. Не понимаю, как вообще удержалась на ногах. Даже зажмурилась, чтобы перевести дух, а когда открыла глаза – чертового сгустка уже не было! Тут уж я не сдержалась и сделала то, что делаю крайне редко, потому что «воспитание и вообще» - выругалась. Вот прямо от всей души и теми самыми словами. Потому что бывают в жизни ситуации, где без простого русского слова вообще никуда.

Мне не пришлось долго гадать, куда делась пропажа, потому что она сама дала о себе знать. В том самом бутона на руке, который теперь уже полностью раскрыл пару лепестков, пульсировала знакомая черная гадость. Отлично. Теперь понятно, что «вылупится» оттуда совсем не Дюймовочка.

Я взяла паузу, чтобы привести мысли в порядок и прислушаться к своим ощущениям. Ничего. Если со мной и случились какие-то метаморфозы, никаких явных признаков этого нет. Хотя, с моим везением не удивлюсь если некий процесс уже запущен, и я скоро узнаю о себе много нового. Надеюсь, третья рука не отрастет.

Я уже собиралась хоть немного перевести дух, когда катакомбы заметно тряхнуло. Да так сильно, что пол под ногами пошел трещинами и вздыбился, норовя опрокинуть меня на спину. Раскинув руки, изображая канатоходца, бегом и балансируя между расползающимися под ногами провалами, я выскочила в коридор. Напрасно думала, что здесь будет безопаснее – мне на голову чуть не свалился внушительный кусок потолка. Пришлось бежать со всех ног, прикрывая голову руками.

В просвет впереди я выскочила почти не глядя. Не удивительно, что покатилась кубарем, споткнувшись обо что-то тяжелое и большое. Упала и слепо поползла дальше. Вот же черт, а ведь это не меня продолжает трясти от паники – это весь замок трясется!

— Маа’шалин! – Голос Хадалиса прозвучал сладкой музыкой. – Осторожнее!

Около нас, врезавшись в пол, словно лезвие гильотины, упал большой кусок стекла. Понятия не имею, откуда он. Крылатка дернул меня на себя, буквально схватил на руки – и рванул в проход между книжными полками. Мы бежали, полки, как домино, складывались вслед за нами. В какой-то момент я даже подумала, что все это напоминает странную гонку, но потом мне стало совсем не до этого, потому что я подняла взгляд к потолку – и увидела, что прямо на нас с Хадалисом летит огромная старая люстра.

Кажется, я даже попыталась предупредить его, но в таком грохоте не услышала даже собственный голос. Она упадет прямо на нас. Всеми своими острыми гранями. Я уже даже вижу эту картину: мы с Хадалисом а ля пришпиленные к полу жуки.

Ну нет, на это я не подписывалась. После всего пережитого я не согласна на премию Дарвина.

И что-то изменилось. Я просто подумала о том, что было бы здорово, как отец, задержать время хотя бы на пару секунд, чтобы мы с Хадалисом успели отбежать на безопасное расстояние. Даже представила, как это должно выглядеть – и воздух стал густым, плотным. Падающие полки и книги, горящие свитки и стекло, и злополучная люстра – все замерло. Кроме нас с Крылаткой. Как в Матрице, ей богу! Я даже щелкнула по падающей книге – и она медленно, словно в невесомости, поплыла в сторону.

А потом все снова вернулось на свои места. Грохот упавшей люстры неприятно резанул слух. Хадалис выскочил наружу, поставил меня на ноги, хоть замок продолжало потряхивать.

— Что… это было? – спросил Крылатка, вцепившись мне в руки.

И я, как Нео из фильма, пожав плечами и криво усмехаясь, сказала: