Страница 61 из 88
Тот факт, что в Югославии особенно ожесточенное противостояние имело место именно между сербским и хорватским народами, говорящими, как считалось, на одном языке, называвшемся долгое время сербо-хорватским, заставляет задуматься о том, почему религия оказалась сильнее родственных этнических корней и практически общего языка. Не удержали их вместе и общие "классовые" интересы рабочих и крестьян. Коммунистические лидеры социалистической федеративной Югославии, увлекшись социалистическим экспериментом и абсолютной властью, не видели очевидного - история уже давно развела всех славян. Так, долгое время одни славяне входили в состав европейских государств и приняли в большей степени западную культуру, были католиками или протестантами. Другие оставались не только под сенью ортодоксального православного христианства, но и в значительной степени заимствовали культуру Востока.
Очевидно, не случайно в однин - 1991 год - республики Хорватия и Словения, территории которых ранее в основном входили в состав Австро-Венгрии, объявили о своем выходе из югославской федерации и провозгласили свою независимость. Не случайно и то, что все двенадцать государств Европейского сообщества признали и поддержали их суверенитет. Знаменательно, что первыми же были Ватикан и Германия. В 1992 году только что признанные Хорватия и Словения стали членами ОБСЕ, а в 1993 году Словения была принята в Совет Европы без обычных для этой организации проволочек.
Хотя определенное противостояние самых различных этнических общин в Югославии имело место всегда, а в Косово к концу 1980-х годов сербско-албанское противостояние достигло уже своего опасного придела, война в Югославии началась между славянами. Не согласившись с фактом одностороннего объявления суверенитета, Белград послал в Словению своих таможенников, подразделения министерства внутренних дел и югославской армии. Но словенцы оказали сопротивление, и Белград быстро уступил. Однако не только это было причиной того, что Белград смирился с независимостью Словении. Очевидно, эта республика всегда жила особняком, отличалась от других тем, что была более близка по своей культуре к соседней Австрии. Ситуация в какой-то степени напоминает события в советской Прибалтике в последние годы существования СССР.
Другой характер приобрел процесс обретения независимости Хорватией и Боснией и Герцеговиной. На него повлиял не только, как бы сказали этнопсихологи, комплекс малых различий, когда подсознательное игнорирование сербами особенностей хорватов и босняков, пренебрежительное отношение к мусульманам Боснии и Герцеговины вызывало у них ответную реакцию, но и наличие в этих республиках значительного числа сербов, которые не готовы были смириться с новой политической реальностью. Не говоря уже о том, что это были особые сербы. Например, Сербская Краина в Хорватии заселялась теми, кто вынужден был спасаться от притеснений со стороны османского режима. Пограничный характер их расселения определил их этнические особенности. Иногда краинских сербов сравнивают с казаками юга России.
Война между хорватами и сербами была особенно ожесточенной. Речь шла не только о границах или борьбе за ресурсы тех или иных территорий. Причины взаимной жестокости надо искать в умах и психологии этих двух народов, характере балканских горцев, прошедших через множество войн и столкновений, неоднократно притесняемых и изгоняемых. Видно, мало они имели возможности пожить мирно и сытно, чтобы наконец-то самоутвердиться по отношению друг к другу настолько, чтобы свои обиды и переживания оставить лишь историкам, писателям и поэтам. Поэтому малейшее нарушение равновесия в отношениях между балканскими народами возбуждало их память и создавало среду для появления таких лидеров, которые поднимали их опять на очередную междоусобицу. Одним из них был Слободан Милошевич.
Пожалуй, из политических деятелей Югославии XX века, в памяти народов останутся только два человека - И. Броз Тито и Слободан Милошевич. Если Тито прославился тем, что возглавил партизанскую войну против фашистской Германии и своими усилиями по созданию югославской федерации, то Милошевич запомнится своей жесткой позицией по отношению к албанцам Косово и неуступчивостью перед НАТО и западными политиками, фактически вставшими на сторону косовских албанцев.
Положение Милошевича после того, как Запад объявил ему ультиматум, пригрозив бомбардировками, было крайне сложным. Эмиссары из западных столиц прибывали один за другим. Россия, выражая свое сочувствие Югославии, на официальном уровне рекомендовала Милошевичу пойти на компромисс. Югославская оппозиция, хотя, как и все сербы, возмущалась поведением албанцев и их западных союзников, не изменила своей негативной позиции по отношению к режиму Милошевича. Тем не менее несмотря ни на что упрямый югославский лидер стоял на своем. Даже начавшиеся бомбардировки и ракетные удары по Югославии не сломили его дух. У одних он вызывал еще большую ненависть, у других - восхищение, а третьи ударились в психоанализ, пытаясь объяснить неадекватное поведение Слободана его трудным детством и нездоровой наследственностью.
Слободан Милошевич родился в 1941 году в оккупированной немцами Югославии недалеко от Белграда. Он закончил гимназию, а затем юридический факультет Белградского университета. Вступив еще в гимназии в компартию, он рано начал работать в партийных учреждениях. Женитьба на Миряне Маркович, дочери высокопоставленного югославского чиновника, способствовала его карьере. Слободан Милошевич обрастал связями и стал сначала генеральным директором большой фирмы, а через некоторое время возглавил один из крупных югославских банков в Белграде. Какое-то время он стажировался в американских банках, когда правящая партия Союз коммунистов Югославии взяла курс на развитие рыночного социализма в стране.
Возвратился он уже в другую страну - "Югославию без Тито", в которой отсутствие равноценного ему авторитарного вождя создало благоприятную почву для бюрократических интриг и подковерных игр. В результате одной из них "американец" Милошевич с поста Белградского горкома партии удачно переместился на пост руководителя Компартии Сербии. А вскоре стал президентом Югославии, объединявшей, правда, теперь лишь Сербию и Черногорию. И в этом ему активно помогала Миряна Маркович не только как супруга, но и как активный политический деятель. Она как руководитель партии коммунистического толка во многом подыгрывала мужу. Возможно также, что в Слободане заговорили черногорские корни.
Как известно, родители Милошевича были родом из Черногории. Тот факт, что в составе Югославии эта республика занимала в иерархии других субъектов Федерации далеко не первое место, что сербские элиты снисходительно относились к самосознанию черногорцев, считая их теми же сербами, но с некоторыми этнографическими особенностями, не могло не задевать гордых горцев. Отдаленность от политических, промышленных и культурных центров государства стимулировала черногорцев искать счастье за пределами своей родины.
Особенностью черногорцев является их малое отличие от сербов. Последние даже не признают их культурную оригинальность, считая, что их язык практически не отличается от сербского, а черногорцы это сербы, проживающие в Черногории. Черногорцев это обижает, и они настаивают на своем праве называть свой язык черногорским, а себя черногорцами, но не сербами. Не говоря уже о том, что до 1878 года Черногория являлась единственным независимым государством на Балканах.
С точки зрения социально-психологической стратификации, черногорцев можно причислить к маргинальной группе, то есть находящейся на границе сербского этноса. Для маргиналов характерно повышенное упорство в отстаивании своих интересов. Стимулом для этого является преодоление ими своего комплекса неполноценности. В результате многие из них становятся лидерами. Так, например, большинство командиров в партизанской армии Тито были черногорцами.
Очевидно, у Милошевича также было сильное стремление к самоутверждению: перед "настоящими" сербами партийцами и женой большого начальника. Его настойчивость и амбиции свидетельствуют, что в его жилах действительно течет кровь черногорца.