Страница 53 из 88
Взаимовосприятия балканских народов не всегда были связаны с международными отношениями. Часто актуализация негативных стереотипов имела чисто внутренние причины. В частности, наряду со стереотипами отражения внешнего мира существуют аутостереотипы (то есть устойчивое представление о своем коллективном Я), выраженные в соответствующих национальных идеях и мифах, воздействующих на характер отношений того или иного народа с внешним миром и определяющих иерархию этих отношений.
Великое прошлое античной Греции и средневековой Византии, их бесспорно определяющий вклад в развитие культуры европейских и балканских народов питают амбиции современной греческой элиты, которая считает свою страну колыбелью западной цивилизации и лидером на Балканах.
Другим культурным полюсом национальных амбиций на Балканах является Румыния. Для румын значимо, что они являются автохтонным (как и греки) народом - потомками древних даков. Эта нация претендует в какой-то степени на римское наследие и гордится тем, что название государства и язык имеют римские корни, что, по ее мнению, дает основание считать себя частью западного мира, на культурное развитие которой отрицательно сказались длительное пребывание под гнетом Османской империи и соседство с Российской империей и Советским Союзом.
Бытующее в России представление о Болгарии и болгарах как братской славянской стране не полностью совпадает с представлениями болгар о себе. Их самовосприятие абсорбирует из исторического прошлого все то, что позволяет выделить себя из внешней среды, а не отождествлять себя с ней. Болгары гордятся тем, что их легендарные сонародцы Кирилл и Мефодий создали славянскую письменность. Но славянские корни являются не единственным ориентиром в болгарском сознании. Официально болгарская государственность началась с прихода болгар из степей Северного Крыма на Балканы их тюркских предков. Тюркофильство культивировалось в 30-х, а затем в начале 80-х годах ХХ столетия. Третьей составляющей основой болгарской культуры считается автохтонный фракийский элемент. * Последнее особенно важно для болгарского самолюбия и его соперничества с греками и румынами: находящиеся на территории Болгарии археологические памятники, идентичные культуре Великой Трои, дают им основание претендовать даже на ее наследство. ** Болгарский аутостереотип также основан на ценностной интерпретации своего прошлого как истории, того, что нация не смогла реализоваться полностью в силу внешних причин. Прежде всего упоминается тяжелое наследие 500-летнего османского ига, которое не только отрицательно сказалось на культурном развитии нации, но и существенно снизило его демографический потенциал. Некоторые болгарские элиты считали в прошлом и считают в настоящее время, что одной из причин национального застоя является однобокая пророссийская ориентация Болгарии и навязанная ей Москвой коммунистическая модель развития.
Сербское национальное сознание определяет свою нацию не только как абсолютно славянскую по корням, но и как сумевшую сохранить свою чистоту, несмотря на все исторические перипетии. Это и центральное положение в мире южных славян позволяет Сербии заявить о своем праве на югославянское лидерство и считать себя оплотом борьбы с как с восточной, так и западной экспансией. Оба эти народа явно не удовлетворены своим положением на Балканах.
Но другие народы - македонцы и черногорцы - оспаривают у сербов право на славянскую чистоту. Македонцы определяют себя как центр всеславянского сопротивления и подчеркивают, что в последней войне они освободились абсолютно самостоятельно от фашистских захватчиков и ни один союзный солдат не участвовал в этом.
В соперничающем пространстве национальных греческих и славянских амбиций практически не остается места на Баканах албанскому национальному самосознанию. Единственной опорой его является бесспорная автохтонность и образ "народа жертвы", в течение веков подвергающегося экспансии более сильных государств, но все же выжившего.
Турция всем своим интересом к балканским событиям и подчеркнутой озабоченностью судьбами мусульман и тюркоязычного населения полуострова показывает, что она не собирается отказываться от своего прошлого. Напротив, она претендует и на античное наследство, на определенный вклад османской культуры в развитие Балкан. Кроме того, в Турции считают, что, потеряв значительную часть территории Османской империи, страна не смогла за сравнительно короткий срок продвинуться в своем развитии и стать в один ряд с европейскими народами. И только предвзятость и проволочки европейской бюрократии и интриги Афин мешают занять ей достойное место в европейском сообществе.
Если же говорить о самовосприятиях хорватов и словенцев, то они взяли курс на интеграцию своего прошлого, настоящего и будущего в европейскую культуру и старательно дистанцируются от балканской и югославской истории, считая этот период лишь драматическим курьезом. В свою очередь, австро-венгерский период рассматривается как более близкий их идентичности. В подтверждение этого обращается внимание на католический элемент их национальной культуры, латинскую письменность и т. д., то есть все то, что позволяет их отнести к среднеевропейскому типу государства.
Дополнительные проблемы в межэтнические отношения вносит вопрос об идентификации национальных меньшинств. Этот вопрос весьма сложен, ибо идентификация и самоидентификация ряда этнических групп - помаков, чаков, боснийских мусульман, македонцев-славян и др. - противоречива и неоднозначна.
Не утихают споры об этнических корнях балканских мусульман, говорящих на турецком языке или на языке одного из балканских народов. Каждое государство, где проживают мусульмане, считает их частью титульной нации, в прошлом подвергнутой насильственной исламизации. В какой-то степени так оно и было. Хотя нельзя отрицать факта, что все же часть турок не покинула Балканы после крушения Османской империи и Балканских войн. Не говоря уже о том, что среди общей массы тюркоязычных народов затерялись где-то потомки половцев и татар.
В восточной части Балкан проживает особая этническая группа помаков. В религиозном отношении они - мусульмане, которые говорят на болгарском языке. Идентификация этой группы населения оспаривается Болгарией, Грецией и Турцией. В Болгарии считают это население исламизированными болгарами. В Греции - потомками эллинистических македонцев, которые первоначально были ассимилированы славянами, а затем турками. Турецкая сторона считает это население однозначно турками. Сами же помаки не считают себя ни греками, ни турками. Язык помаков близок к болгарскому (является его диалектом). Но несмотря на это для них продолжает оставаться значимой их принадлежность к исламской культуре. И в этом плане они дистанцируются от болгар. Также оспаривается в Албании и Греции идентичность чамов, проживающих на Северо-западе Греции. В Албании их считают албанцами, а в Греции - греками.
Вопрос идентификации ряда этнических групп на Балканах не так сложен с научной точки зрения, как политизирован. Какие бы исторические корни не имела та или иная этническая группа, важнее ее собственная самоидентификация и возможность ее сохранения и реализации в конкретном государстве. Последнее же весьма затруднительно, так как практически все государства Балкан проводили или проводят активную или пассивную ассимиляторскую политику по отношению к национальным меньшинствам. Например, не разрешается говорить и печататься на родном языке, не открываются или закрываются школы для меньшинств. Национальная история, преподаваемая в школах и вузах, замалчивает или интерпретирует соответствующим образом факты проживания на территории государства предков национальных меньшинств и т. д. Например, в Румынии и Греции игнорируется факт проживания на этой территории славян. Более того, их выселяли из приграничных территорий, соседствующих с Болгарией и Сербией.
Процесс самоидентификации и консолидации балканских обществ еще продолжается. Вековой срок слишком мал, чтобы эти государства сформировались как гражданские нации. Да и бесконечная череда войн, конфликтов и интриги великих держав этому мешали. Кроме того, всем балканским государствам присущи в той или иной мере черты традиционного общества, имеющего, в частности, склонность к изоляционизму, а значит, преодолению внутренних противоречий через актуализацию образа внешнего врага.