Страница 21 из 88
В результате младотурецкой революции перед великими державами вновь остро встал Восточный вопрос, вопрос о судьбе турецких владений в Европе.
В Вене решили, что появилась возможность официально присоединить к Австро-Венгрии оккупированную австрийскими войсками еще в 1878 году Боснию и Герцеговину - формально они продолжали считаться владением Турции. Такое решение прямо противоречило постановлениям Берлинского конгресса, но министр иностранных дел Австрии А. Эренталь полагал, что эта смелая инициатива наглядно продемонстрирует всей Европе, что империя достаточно сильна, чтобы проводить активную внешнюю политику, а разговоры о ее скором распаде и о ее зависимости от Германии не более, чем злонамеренные слухи.
Со своим союзником - Германией - в Вене вопрос об аннексии Боснии обсуждать не стали (как оказалось, напрасно - Берлин был возмущен этим неожиданным актом). Зондаж намерений России выявил, что русский МИД в целом "готов с пониманием отнестись к действиям Австрии". Русское правительство сознавало, что пока Россия не восстановит свои вооруженные силы после проигранной русско-японской войны 1904-1905 годов, она не будет в состоянии предпринять эффективные действия в случае нарушения статус-кво на Балканах. Поэтому русская дипломатия пошла навстречу австро-венгерским притязаниям с условием компенсаций для России: за свой нейтралитет Петербург требовал от Австрии поддержать требования о пересмотре условий международных договоров о режиме черноморских проливов в пользу России: проливы должны были стать открытыми для прохода русских военных кораблей.
Эренталь и российский министр иностранных дел Извольский достигли по этому поводу устного "джентльменского соглашения". Но Эренталь, поспешив объявить на весь мир об аннексии, фактически нарушил условия этого соглашения. Извольский негодовал - это был удар по его личному престижу. Отношения Петербурга с Веной резко ухудшились.
Аннексия Боснии и Герцеговины Австро-Венгрией была расценена в Белграде как тяжелейший удар по национальным устремлениям. Правительства Сербии и Черногории выступили с совместным заявлением, в котором выражался протест против действий Австро-Венгрии. Белград захлестнула шовинистическая истерия - "национальная миссия" в опасности! Экстремисты из кругов сербской военщины требовали немедленной войны.
Только Сербская социал-демократическая партия выступила со взвешенным и спокойным заявлением: народ Боснии и Герцеговины должен сам решать свою судьбу - оставаться ли ему в составе Австро-Венгрии, или присоединиться к Сербии, или создать собственный дом - свое самостоятельное государство.
Мир в Европе повис на волоске. Министр иностранных дел Сербии Милован Милованович поспешил в Париж: хотим воевать с австрияками, какие будут указания? Австро-Венгрия начала сосредоточивать свои вооруженные силы более миллиона штыков - у границ Сербии. Германия твердо заявила о своей поддержке Австрии: аннексия должна быть признана всеми великими державами! Специально для России Берлин повторил это требование в ультимативной форме: требуем признать аннексию и ждем незамедлительного ответа. Если ответ будет отрицательный, то австро-венгерская армия немедленно нанесет удар по Сербии.
Россия, обманутая австро-венгерской дипломатией, не готовая к войне, уступила и 24 марта 1909 года признала аннексию Боснии и Герцеговины. Через семь дней то же самое сделало и сербское правительство, временно отказавшись от своих претензий на Боснию и Герцеговину.
Аннексия вызвала протест у самых широких слоев населения Боснии и Герцеговины, независимо от национальности и вероисповедания. За годы, прошедшие со дня начала австрийской оккупации, жители Боснии убедились, что австрийцы относятся к ним не как к освобожденному народу, а "как к низшей расе" - по словам британского очевидца, сэра Артура Эванса. Сербская и Мусульманская народные организации совместно опубликовали заявление против аннексии, призывая в то же время население к лояльности. Впрочем, через несколько месяцев обе организации признали аннексию и выразили желание сотрудничать с австрийским правительством.
"Боснийский кризис" резко обострил отношения России с Германией и Австро-Венгрией. Одновременно усилилось противостояние Австро-Венгрии и Сербии. Фактически этим кризисом начался период подготовки Европы к мировой войне.
Младотурецкая революция подтолкнула Болгарию на борьбу за достижение полной независимости от Турции. По условиям Берлинского конгресса, Болгария продолжала платить феодальную дань Турции, а Стамбул никогда не упускал возможности дать понять Болгарии, что не считает ее самостоятельным государством. Зная о планах Австро-Венгрии осуществить аннексию Боснии и Герцеговины, в Софии решили приурочить свои действия к этому событию. 4 октября Болгария торжественно объявила о своей независимости, а князь Болгарии Фердинанд был провозглашен царем Болгарии. В Турции это вызвало всплеск эмоций, в воздухе явно запахло войной, и только благодаря вмешательству стран Антанты мир был сохранен. Переговоры Болгарии с Турцией, начавшиеся в январе 1909 года, шли очень сложно, и ситуация то и дело повисала на волоске, грозившем вот-вот оборваться. Под давлением России и Англии 19 апреля 1909 года был подписан турецко-болгарский договор о признании независимости Болгарии.
Аннексия Боснии и Герцеговины вызвала рост численности националистических кружков и организаций, в среде которых активно действовала сербская агентура. Под ее влиянием значительная часть этих организаций стояла на экстремистских позициях. Среди боснийской молодежи были весьма популярны и идеи русских анархистов и народовольцев, Бакунина и Нечаева - (по Достоевскому - "бесов"). Террор считался важнейшим средством подготовки революции. В 1913 году была создана террористическая организация "Млада Босна" ("Молодая Босния"), избравшая тактику индивидуального террора. Ее членом стал никому тогда не известный сараевский школяр Гаврило Принцип.
ПЕРВАЯ БАЛКАНСКАЯ ВОЙНА (1912)
К началу 1910-х годов Балканы превратились в один из основных объектов борьбы великих держав. Помимо соперничества двух враждующих коалиций Антанты и будущего союза Центральных держав, помимо соперничества отдельных государств, входящих в эти коалиции, за лидерство на Балканах соперничали и сами балканские государства. Правящие клики Сербии, Черногории, Болгарии и Греции стремились использовать очевидное ослабление Османской империи в своих интересах. Прикрываясь целью "освобождения и объединения", каждая из этих клик стремилась к созданию собственного варианта "Великой (Сербии, Греции, Болгарии - нужное подчеркнуть)", то есть к максимальному расширению собственной территории и утверждению себя в роли балканского лидера.
Но и с одряхлевшей Турцией ни одно из балканских государств в одиночку справиться не могло. Приходилось идти на вынужденный союз. Внутрибалканские противоречия до поры отодвигались на задний план.
Толчком к быстрой кристаллизации Балканского союза стала начавшаяся в октябре 1911 года итало-турецкая война, наглядно выявившая военную слабость Турции. С осени 1911 года при посредничестве русской дипломатии начались интенсивные сербо-болгарские переговоры, в итоге завершившиеся подписанием 13 марта 1912 года договора о дружбе и союзе между двумя странами. Договор предусматривал взаимную помощь в случае военного нападения Турции на одну из сторон, и совместные действия Сербии и Болгарии в случае, если некая "великая держава" попытается захватить балканские владения Турции. Под "великой державой" понималась Австро-Венгрия.
Вместе с договором было подписано и секретное приложение к нему. Это приложение было чрезвычайно важным: в нем оговаривался порядок раздела территорий, которые будут совместно отвоеваны Сербией и Болгарией у Турции. По протоколу Сербия признавала права Болгарии на Фракию. Болгария признавала права Сербии на Косово и Новипазарский санджак. Что же касается Македонии, то она стала камнем преткновения. Формально, чисто в пропагандистских целях, обе стороны заявили, что они якобы будут бороться за автономию Македонии. Но ведь именно македонские земли являлись тем желанным приращением территории, после которого можно было уже говорить об "освобождении и объединении", о создании "Великой (Сербии, Болгарии, Греции)"! И статья II секретного приложения предусматривала, что если "договаривающиеся стороны убедятся, что организация этой территории в одну автономную область являлась бы невозможной", то Болгария и Сербия прибегнут к процедуре раздела Македонии. При этом Сербия признавала права Болгарии на всю юго-восточную Македонию вплоть до Охридского озера. Северо-западную Македонию решено было передать Сербии, но с существенной оговоркой: границы этой зоны (она получила название "спорной") будут уточнены при участии международного арбитра - России.