Страница 11 из 18
А после родов…гаремы и бордели сразу отпадают… мать моего ребенка не может ублажать сотни мужчин, об этом не может быть и речи…только одного – отца своего ребенка… но мне она уже будет не интересна…
– Пустыня большая, песка на всех хватит… задумавшись прошептал Салман
Женщина все поняла… Ева не жилец… Ей только что подписали смертный приговор. Она была страшно напугана и опустив глаза быстро вышла из комнаты.
Латифа никогда не вмешивалась ни во что, что происходило в этом огромном доме. Догадывалась какими делами промышляют Салман с Мусой, но знала что это ее не касается, потому что жива, покуда держит язык за зубами и не вмешивается ни во что. Ничем не интересовалась кроме своего целительства и трав. Ни о чем не спрашивала. Ни с кем не общалась Следила за здоровьем своего господина, и его людей. Он ее не обижал, и будучи единственной женщиной проживающей в доме, свободно, не считая заложниц, которые временно содержались в подземелье, ей поручались разного рода дела требующие женского вмешательства.
Ей было жалко эту девочку, единственную, кого она подпустила близко к своему сердцу. Ева напоминала ей ее единственную дочь, которая так рано ушла из жизни, почти в таком же возрасте. И при виде ее, зная как Салман жесток с ней, потому что по другому просто не умел, а может не хотел, сердце ее сжималось. Не покидала мысль что может быть, и ее дочь так же мучилась, только не нашлось человека кто бы ей помог.
Она держалась до последнего, не вмешиваясь в проблемы Евы, отстраняясь от нее, следуя принципу невмешательства, единственному, благодаря которому можно выжить в этом доме. Но увидев полуживую девочку, лежащую на голом полу, в бреду зовущую свою маму, сердце ее не выдержало. Кинувшись к ней на пол и положив ее голову к себе на колени, впервые за долгие годы позволила себе расплакаться.
Но что она может сделать в этой ситуации? Чем сможет ей помочь ?
Из этого огромного роскошного дома – тюрьмы невозможно сбежать, да и некуда. С одной стороны на сотни и сотни километров простирается безжизненная голая пустыня. С другой, выберешься к людям все равно поймают и вернут… А единственная дорога ведущая к дому просматривается камерами круглосуточно…
ГЛАВА 9
Уже через день Еве стало значительно лучше, температуры не было, слабость в теле еще присутствовала, но силы потихоньку возвращались к ней. Но приступы тошноты все еще не проходили. Латифа следила за тем чтобы девушка вовремя принимала всевозможные настойки из трав, некоторые из которых приносила с собой, а некоторые готовила тут же на месте, и заливала кипятком из термоса, который всегда находился в ее легендарной корзине.
– Латифа, У вас столько трав…скажите, а где Вы собираете эти травы? Здесь рядом леса, или луга, где это все прорастает? Или Вы сами выращиваете их?– девушка с интересом перебирала все пакетики с травами, семенами, сухими ветками, склянки с мазями, настойками
– Нет конечно. Мы находимся в пустыне, наверное в самом ее сердце. Почти на границе с Саудовской Аравией. Здесь кругом на многие сотни километров одни пески. И совсем ничего не растет. Только пальмы…
– Да? Я не знала. Меня привезли с мешком на голове, Я ничего не видела. Сняли его уже в доме. Ну тогда наверное по интернету заказываете? Я не знала что целебные травы можно заказывать онлайн.
– Ну конечно же нет – улыбнулась женщина, ее умиляла непосредственность и какая то наивность этой бедной девочки – По пятницам, рано утром, когда иранские и оманские торговые судна заходят в порт Хаят, это в Аль Турайя, там же в порту образуется спонтанный рынок, где продаются всевозможные специи , приправы, травы, семена…. Так вот, раз в две недели я еду туда, и приобретаю все необходимые специи и приправы для кухни, по заказу повара, и все что имеет интерес к медицине для себя.
– Интересно… Вы свободно можете передвигаться и делать все что Вам хочется?
– Да, конечно… На машине с водителем. Он меня сопровождает повсюду, чтобы носить покупки. Но я больше нигде не бываю… Кстати какое сегодня число? Тридцатое марта…Завтра пятница, значит рано утром мы поедем в порт…
Вечером Латифа вместе с ужином для Евы, и новыми порциями настоек, принесла с собой свежее платье, и влажное полотенце.
– Поешь в начале пока не остыло, а потом я тебя протру хорошенько, всю целиком, очистим твою кожу от остатков болезни, ты уже почти здорова, и оденешься в чистое платье…
– Я не хочу есть, меня все еще тошнит… Может я отравилась?
– Нет ты все таки поешь, это не обсуждается… Говорю тебе остынет… Потом мы с тобой поговорим.
Дождавшись пока Ева поест… а потом достав кусочек мыла, и поливая полотенце водой из термоса всю ее протерла и привела в порядок. Одев на себя чистое платье, Ева опять легла, все еще чувствуя слабость в теле.
– Латифа, о чем Вы хотели поговорить? Давайте поговорим
Сев рядом и взяв руку девушки в свои ладони, негромко сказала:
– Ева, девочка моя, ты беременна…
Новость была как гром среди ясного неба, этого не может быть
– Как беременна? Как беременна? – ее огромные красивые глаза, застыли на лице женщины – Как беременна?
– Так бывает, не расстраивайся, это природа… это жизнь…
– Как беременна? Я не хочу… мне не нужна эта природа – и заплакала без конца повторяя – Мне не нужна эта природа… Мне не нужна эта жизнь..
– Не плачь, не расстраивайся, тебе сейчас нельзя нервничать… ребенок в утробе матери все чувствует… – пыталась ее успокоить Латифа
– Мне и ребенок этот не нужен… нет не нужен… мне ничего не нужно… за что мне это, за что? – и повернувшись куда-то в пространство громко крикнула – Сволочь… Ненавижу тебя… Ненавижу… и отвернувшись к стене, всхлипывая, с головой укрылась одеялом.
Латифа не стала ее больше беспокоить, и постучав в дверь, и дождавшись пока ее откроют, молча вышла из комнаты…
* * *
Ева все еще лежала лицом к стене, обдумывая свое положение и никак не желала принять этот факт, она ненавидела все и вся, а больше всего на свете это чудовище, из-за которого потеряла все, и который теперь пробрался даже в ее тело…
Она не знала сколько времени прошло с того времени как ушла Латифа, и потому когда услышала лязг ключа в замке, то была уверена что это вернулась она…
– Ева…
Она вздрогнула услышав его голос… самый ненавистный голос на свете, но не обернулась
Он стоял рядом , и сосредоточенно смотрел на нее
– Ева как ты?
В нем было противно всё… Даже имя свое из его уст ей казалось мерзким. И теперь эта сволочь стоит над душой и интересуется «Как ты?» Да плохо всё. Очень плохо. Хуже уже просто не может быть… И во всем этом виноват только ты…