Город 38

 Я успел сделать два шага, прежде чем ещё одна пуля попала мне в плечо. От удара я потерял равновесие и скатился на дно воронки, оставленной нашей артиллерией. Помню, как смог перевернуться на спину и как смотрел на бегущих вперёд парней. И помню, как медленно до меня начало доходить осознание того, что со дна той ямы мне уже не выбраться.

Я уже приготовился умирать, когда какой-то боец буквально свалился мне на голову. На его лице застыла гримаса страха, как и большинство салаг, он был растерян и не понимал, что нужно делать. А ещё он был юн, Арон, слишком юн. Должно быть, он соврал о своём настоящем возрасте, чтобы попасть туда, иначе такого мальчишку просто не взяли бы. Он увидел кровь на моей форме, его и без того испуганные глаза стали большими, как два блюдца. Он подскочил как ужаленный и попытался вылезти из воронки, даже не заметив, что уронил свой автомат.

И тут в моей голове возникло странное желание: не дать ему умереть. Я схватил его за ногу и потащил вниз. Этот мальчишка со страху чуть в штаны не наложил, он посмотрел на меня так, будто я собирался переломать ему все кости, линчевать, а затем поджарить на костре, и стал карабкаться наверх с удвоенной энергией. Я пытался достучаться до него, я кричал, приказывал, но всё без толку. Он пытался вылезти из ямы как будто это его единственный шанс спастись, а здесь его ждала верная смерть, хоть на самом деле всё было наоборот.

Мои силы быстро иссякали, я понимал, ещё не много и я больше не смогу удержать его. Тогда я начал говорить с ним... Знаешь, просто говорил и рассказывал ему что-то. Я перебрал все глупые истории из своей жизни, жизни бывших коллег, все байки и анекдоты из учебки. Я говорил о всякой ерунде, о прогнозе погоды на следующую неделю, о том какие плохие дороги в городе, где я провёл последний отпуск. О том, что терпеть не могу варёную рыбу и ещё о множестве ничего не значащих тогда вещах. Я думаю, что сказал слов больше, чем за последние пять лет моей жизни, но это помогло, парень перестал вырываться, хоть и продолжал таращиться на меня бешеными глазами.

Не знаю, сколько это продолжалось. Звуки боя наверху давно стихли, слышались лишь стоны умирающих, да как догорают наши танки. Иногда, кто-то из выживших салаг пытался убежать назад, к нашим. Глупо... Снова раздавалась стрельба, свистели пули, а затем чей-то крик... И тишина. Но только до тех пор, пока у кого-нибудь опять не сдавали нервы.

Горло пересохло. Я практически не мог говорить, просто продолжал держать его. Я боялся, что если отпущу, он побежит и погибнет, как остальные. Почему то мысли о собственной смерти меня не волновали. Я не думал о том, что успел сделать, а что не успел. Ничего такого не было. Я думал только о том, как бы дотянуть до темноты, ведь в темноте у этого парня появились бы хоть какие-то шансы спастись.

У меня не получилось. Я потерял много крови, глаза сами собой начали закрываться. Я почувствовал, что сейчас вырублюсь и в последний момент сказал ему, обязательно дождаться ночи и только потом пытаться бежать. Вернее прохрипел. Не думаю, что он меня понял. Но когда я очнулся, в глаза мне бил яркий свет, надо мной стоял хирург в белом, заляпанном кровью халате, и лежал я в нашем полевом госпитале. Хирург говорил, что я чертовски везучий человек, что ещё пара часов и меня было бы не спасти. Я спросил у него, как я сюда попал. Сам я решил, что меня нашёл поисковый отряд и я хотел узнать у них, может они видели того мальчика и знают, где он сейчас. Но ответ доктора меня поразил, оказалось, из той ямы, до нашего лагеря, меня дотащил именно тот мальчишка. До сих пор не понимаю как ему это удалось. - сигарета в руке Дерека снова потухла. Он, машинально, полез в карман за зажигалкой, но замер, так и не достав её. А после секундного раздумывания, выкинул недокуренный бычок в сторону. - Через полтора месяца после тех событий, я нашёл этого парня. Его звали Марк Ган. У меня были небольшие связи среди военных и с их помощью, я смог перевести его в наш отряд. Марк был не против.

Знаешь, что самое странное, Арон? С тех пор прошло уже немало лет. И мы видели столько бессмысленных смертей, столько разрушений... Так много потеряли товарищей в бою и так много убили сами. Но, не смотря на всё это, Марк не изменился. Он не стал таким же чёрствым воякой как я. Он всё понимает, не прячется от действительности и всё же находит в себе силы, даже на войне, оставаться человеком. Я восхищаюсь этим его качеством... Поэтому, если со мной что-нибудь случиться, Арон, прикрой ему спину за меня.

Дерек резко поднялся, не дав Арону возможности ответить на его слова, и отправился спать, оставив часового наедине с самим собой. Арон не понимал, зачем Дереку понадобилось рассказывать всё это, но впервые, за их совместное путешествие, он увидел в нём не только хладнокровного солдата, слепо выполняющего приказы, он увидел в нём ещё и обычного человека.

"Да, Дерек... Наверно ты действительно стареешь, раз решил рассказать такое незнакомому человеку. Не надо было меня просить, я бы и так прикрыл Марка... Да и твою спину тоже... В конце концов, сейчас мы все в одной лодке... "

Арон глубоко вздохнул и поудобнее устроился на своём посту. Завтрашний день пугал его своей неизвестностью, ведь завтра может произойти всё что угодно. Они могут найти информатора и узнать, почему он прекратил переговоры, могут погибнуть. А может, погибнет только он. Возможно, они получат нужную информацию, но не смогут добраться до базы. Или у них получится выполнить задание, но в итоге его всё равно посадят. Поводов для тревожных мыслей у бывшего подполковника было предостаточно, но, всё же, вслушиваясь в ночную тишину, он думал совсем о другом.

"Интересно, что бы сказала Ник, послушав рассказ Дерека... Где она опять пропадает..."