На задворках галактики -2

— Сотни километров – это не почти под носом, — возразила Хельга, намеренно не обратив внимания на экспрессивную окраску вопросов. — Ваш злополучный лагерь, судя по всему, расположен где-то за периметром благополучных велгонских территорий. Сомневаюсь, что вы бы выжили, если б бежали где-то во внутренних провинциях. Велгонские земли, на самом деле, от нас далековато… База построена ещё до войны и предназначалась под совершенно другой проект. Потом проект свернули, базу законсервировали. Прошло много лет, когда о ней вспомнили. А смысл экспедиции – помилуйте, надо ли искать смысл в науке? И в желании оценить потенциальные опасности? Пока что потенциальные. Главная и основная задача экспедиции: наблюдение и изучение генных модификантов. То бишь мутантов, как их по-обывательски принято называть. С некоторыми из них вы уже имели неудовольствие повстречаться. За последний год активность некоторых стай значительно возросла. Вырос ареал из миграций. А самое главное, что не даёт покоя нашим учёным, всё чаще стали попадаться особи с повышенной адаптивностью к враждебным средам и зачаточными признаками изоморфности. Пока зачаточными, надо полагать. Всё это и побудило организовать экспедицию, которой я имею честь руководить. Есть компетентное мнение, что кто-то уже давно и успешно экспериментирует с человеческим материалом. Жутковато звучит это словосочетание, не правда ли?

Масканин кивнул, соглашаясь.

— А поскольку, — продолжила командор, — с самого начала обнаружения модификантов, это примерно лет двадцать назад, все они выявляются только в Пустошах на востоке и северо-востоке Велгона, то естественно, подозрения падают на Велгон. Больше нигде в нашем мире мутанты не встречаются. Прибавим сюда загадку их появления. Люди не могут выжить в необитаемых землях, следовательно, мутации не носят естественный характер, как это предполагалось поначалу. Кроме того, сейчас уже доказано, что эти модификации подстёгнуты.

Хельга протянула бокал, Масканин наполнил его, себе же вина добавлять не стал. Сделав большой глоток, командор продолжила:

— С вами, Максим, вышла почти анекдотическая ситуация. Когда Дрик привёл вас и вашего друга, мы всерьёз полагали вас отщепенцами, отбившимся от одной из стай. Вы не представляете, что тут творилось, когда разнеслась весть, что хъхур привёл с собой двух мутантов! Несколько часов все просто на ушах стояли. Конечно, довольно скоро всё выяснилось, но видели бы вы себя со стороны! Ничего удивительного, что вас не за тех приняли. Потом оживление от учёных перешло к медикам. Какой только гадости вы ни нахватались! И токсины, и нуклиды, а ваш друг ещё и лимфоброзонов подхватил – местных паразитов. Боюсь, он не скоро покинет базу. Одно могу сказать, ваши каторжные костюмы оказались не так уж и плохи. Но через три-четыре декады, попади вы тогда к врачам, спасать вас было бы поздно.

— Н-ну да, — Максим закусил губу, — конечно. И поэтому нас так долго держали в изоляторе. Мне казалось, из меня всю кровь выкачают.

— Да так оно и было. Вашу кровь почти полностью заменили. Я читала акт медицинского освидетельствования при вашем поступлении. Поверьте, не имейся на базе то оборудование, что, к счастью, имеется, вы бы до сих пор скучали в изоляторе.

— Примерно так я и думал там в изоляторе… Насчёт всякой дряни… А знаете, что мне ещё не даёт покоя? Какой результат возымели наши рассказы о лагере? А то во время всех ваших допросов у меня сложилось впечатление, что сам лагерь вас интересует постольку поскольку, нежели иные аспекты нашего появления на базе.

— И совершенно ошибочное впечатление. Всё, что вы рассказали, изучается самым тщательным образом. Могу сказать, что некоторые горячие головы уже подумывают о рейде в этот лагерь, тем более, что на днях установлены его точные координаты.

— Но ведь его же бомбили! Неужели…

— Бомбили северораконцы, а не мы. Они хоть и союзники, но у них свои интересы, — Хельга вынужденно соврала, о некоторых вопросах русско-северораконских отношений она не имела права говорить. — Подозреваю, что им плевать на лагерь как таковой, скорее всего, их разведка выявила размещение в том районе военного завода.

— Однако далековато они залетели, — оценил Масканин, — видимо где-то в северных пустошах они располагают скрытыми аэродромами подскока.

— Так и есть. За шестьдесят второй параллелью их около десятка. И эти аэродромы сильно досаждают Велгону. А для нас большой интерес вызывает сам лагерь. И особенно тот объект, в котором вы работали до побега. Думаю… И не я одна так думаю, что этот объект напрямую связан с проблемой модификантов. Это пока что модификанты носятся по безлюдным землям. Нельзя исключить, что в Велгоне разработаны планы их массового военного применения.

— Погодите. Хочу кое-что для себя уяснить. Разве этих модификантов на фронте не было? Готов поклясться, я сталкивался с ними. Во всяком случае, оглядываясь назад, уверен, у велгонцев есть в распоряжении… чёрт их знает кто они, но необычные солдаты точно! Сталкивался с ними… Штурмбригады нового образца.

— Как говорится, это только цветочки. Вы ещё многого не знаете. Но это наверстается, когда прибудете в столицу.

Максим вновь наполнил опустевший бокал командора, одновременно рассматривая идеальные формы, словно специально выставленных на показ хельгиных ног. Одетая сегодня госпожой командором юбка цвета хаки не доходила до колен на ширину ладони, а при выбранной позе скорее подчёркивала, чем скрывала совершенные обводы. «А ножки у тебя просто прелесть, — подумал Максим, — лучше б ты на них штаны натянула, чтоб не отвлекали».

— А что это за странный аппарат с таким здоровенным колпаком, что одевали на мою голову? Очень уж, знаете ли, интересно. Как вспомню этот колпак, до сих пор неприятные ощущения испытываю. Не по себе. Как если бы я голым появился во время ярмарки на рыночной площади.