Страница 27 из 34
Я вежливо поздоровался. Удивление от того, что граф держит у себя на службе наркомана, быстро сменилось тем, что Аверре был с ним, как видно, неплохо знаком. Не удержавшись, я незаметно прощупал ментальную ауру этого типа. Тени в его присутствии несколько изменяли частоту колебаний, но в сущности ничего необычного не показали.
Отойдя от клумбы, Изма открыл заднюю дверь флаера, проговорив:
– Граф согласился обсудить ваш вопрос, но просил передать, что его время сильно ограничено, так что, будьте любезны, занять свои места.
Большого желания усаживаться в машину, за штурвалом которой окажется одурманенный наркоман, я не испытывал и потому ждал, что Аверре откажется. Но тот, видимо, ничего предосудительного или опасного в этом не видел и спокойно забрался на одно из задних сидений.
Стоило отметить, что летательный аппарат графа фактически ничем не отличался от своих собратьев, распространенных по всей галактике: аэродинамичный, вместительный и, без сомнения, очень дорогой.
Дождавшись, когда и я займу место, Изма, оскалив острые мелкие зубки в широкой улыбке, взялся за штурвал. Мягко загудели антигравы, машина плавно приподнялась над брусчаткой и затем, повинуясь действиям пилота, резво сорвалась с места.
– Далеко отсюда до замка? – спросил я, когда мы понеслись по улицам. Как и везде в черте города, меройские правила движения запрещали подниматься над дорогой выше, чем на пять метров.
– Нет. Всего минут десять, – охотно откликнулся мект. – Мероэ специально строился таким образом, чтобы все его кварталы располагались спиралью вокруг одной единственной точки – самого замка. Его шпиль отсюда видно. Вон он. – Изма ткнул когтистым пальцем в лобовое стекло.
Проследив направление, я сразу понял, о чем он толковал: высоченные пики замка Занди сверкали на солнце, словно мачты древнего корабля. Великолепный представитель архитектурной мысли, он неоспоримо доминировал над прочими зданиями, ослепляя своим мрачным величием и внушая трепет одним лишь видом. Даже столица Риомма не могла похвастать чем-то столь внушительным, а это уже о многом говорило.
По мере приближения к замку, улицы становились все шире, а дома – роскошнее, но ничуть не новее. Даже в центральных проспектах Мероэ чувствовалось отчуждение. Народу было много, – как Аверре и говорил, мектов и впрямь едва ли не больше, чем всех остальных рас вместе взятых, – и лавочек, торгующих всякой всячиной, но кипения жизни не ощущалось. Меройцы влачили своё существование по привычной, давно наезженной колее, и делали все спустя рукава, по инерции. Даже в детях не виделось того огонька, что обычно зажигает их глаза неуемной жаждой приключений и познания.
Они вымирали.
От одной только мысли об этом, всякое желание любоваться местными красотами пропадало. В чем толк, если все вокруг, точно декорации низкопробной пьески? Ничего настоящего, один только фарс. А теперь представьте, что вам подвластно видеть души людей со всеми тусклыми, серыми, как сама их жизнь, мыслями… Бррр…
Несмотря на не вполне вменяемое состояние, Изма прекрасно справлялся с обязанностями пилота, управляя машиной со сноровкой заправского гонщика. Пока он выкручивал штурвал, срезая углы на особо крутых поворотах, я то и дело поглядывал на Аверре, прикидывая, какие думы вызывал у него Мероэ? Он сидел, уставившись в окно с отрешенным видом, погруженный в глубокие мысли. Хоть мастер и пообещал, что уделит тому «несчастному» случаю внимание в более подходящее время, что-то подсказывало, особого интереса у него это не вызывало. Что, само по себе, уже казалось странным. Либо на Боиджии принято нападать на людей в любое время дня и ночи, либо Аверре было известно больше, чем он хотел показать.
Даже более чем странное поведение горожан не могло склонить меня к первому варианту. Наставник явно что-то знает, но почему не говорит?
Пока я пытался разобраться в причинах и следствиях, Изма остановил флаер у края рва, окружавшего замок со всех сторон. Оказалось, великий генерал Занди возвел свое жилище на скошенной вершине крутой скалы, сделав его центральной достопримечательностью города, но при этом совершенно изолированной от него. Ни мостов, ни линий, ни каких других видимых соединений, способных провести через ров не наблюдалось. Но флаер-то наш летал, так что следующий мой вопрос оказался вполне логичным:
– А что мы стоим?
– Ждем, когда нам разрешат лететь дальше, – отозвался Изма, вводя данные через бортовой компьютер. – Все воздушное пространство над замком находится под круглосуточным наблюдением. Любое несанкционированное вторжение на территорию автоматически активирует систему обороны. Без пропусков мы не сможем двигаться дальше.
– А разве у тебя нет особого допуска? – поинтересовался Аверре.
– Конечно, есть, мастер, – кивнул мект. – Я оговорился: пропуска нужны вам. Охрана должна быть уверена, что вы не замышляете худого.
Я удивленно посмотрел на наставника.
– Как мило. Не знал, что тут все настолько серьезно. Кого или чего так опасается граф?
От необходимости отвечать Изму избавил донесшийся из внутреннего динамика металлический голос. Из замка сообщили, что пассажиры, то есть мы, могут следовать ранее заданным курсом. Вдавив до упора рычаг акселератора, Изма стартанул через пропасть.
Его нежелание отвечать на первый вопрос, возбудило во мне упрямое стремление разговорить мекта во чтобы то ни стало. Не зная, одобрит ли это Аверре, я собирался слегка подтолкнуть преданного слугу к некоторой откровенности. Совсем не лишним будет знать, что собой представляет нынешний граф Занди. Но для этого необходимо сперва как-то посадить Изму на крючок.