Страница 8 из 145
Запекшиеся, обметанные лихорадкой губы, прикрытые глаза, обведенные голубоватыми тенями, тонкая шейка вся в ярких пятнах сыпи… Его Величество король Август Первый Дюваль, малолетний правитель Лераны… мальчик шести лет от роду.
Когда Лестин, стараясь ступать по ковру неслышно, подошел к огромной кровати, от полога отделилась невысокая фигурка. И только по шороху платья и золотым волосам лорд Лестин узнал Изабель – так осунулось и похудело за эти дни ее лицо.
- Как он? – едва слышно спросил лорд.
- Плохо, - так же полушепотом отозвалась принцесса.
- Что говорят лекари?
Изабель молча покачала головой. И понимай как хочешь…
Старый лорд осторожно коснулся ее руки, успокаивая и утешая. Глаза принцессы были сухими, губы твердо сжаты – и только теперь Лестин увидел, как изменилась и повзрослела Изабель за это время. Одета она была очень аккуратно и строго, волосы стянуты в узел на затылке, поверх платья – передник сестры милосердия, но главное не в этом – по-взрослому усталыми и твердыми стали прежде веселые ее глаза. Горькая жалость и тяжелая ненависть толкнулись в его душе. Эх, девочка, девочка, да по силам ли тебе… тебе – и этому ребенку, ставшему игрушкой в руках жадных до власти взрослых.
- Как себя чувствуют их высочества? – так же негромко спросил лорд.
- Они сейчас в детской, - отозвалась Изабель, - с мадам Фивен. Занимаются рисованием. Мессир Тюльен опасался за их здоровье и распорядился удалить девочек подальше, но теперь, кажется, опасности нет. Их высочества чувствуют себя хорошо.
- А вы?
Девушка пожала плечами:
- Я болела скарлатиной в детстве и поэтому могу не бояться.
И прерывисто вздохнула. Видно было, что она очень устала, и Лестин решился предложить:
- Быть может, вам следует пойти отдохнуть, ваше высочество?
- Да, - кивнула принцесса, - скоро я уйду и вернусь только к ночи. – И добавила, помедлив, тихонько: - Я не хочу оставлять его на ночь одного…
Понятно, подумал старый лорд. Не «не хочу», а «боюсь» - вот что она хотела сказать.
Изабель быстро огляделась – и сделала знак лекарю выйти, тот послушно попятился за дверь. Принцесса коротко вздохнула, шагнула еще ближе, так близко, что лорд Лестин ощутил слабый запах ее духов и дыхания.
- Лорд Лестин… - она говорила едва слышно. – Есть ли вести от моего брата?
Бог весть, как сумел он сдержать изумленный вздох и не выдать себя. Откуда она узнала? Ведь не могла же она видеть их встречу на рассвете, а рассказать… некому ей было рассказывать…
Или – сердцем поняла?
Или – мелькнула мысль – провокация?
- Что вы, ваше высочество, - ответил он так же вполголоса. – Откуда – у меня? Вам бы следовало обратиться к лорду-регенту…
Изабель махнула рукой. Потом коротко усмехнулась:
- И вас запугали?
- Простите, ваше высочество, я не понимаю вас…
Все он понимал, конечно. И жалко ему было девочку, но… нельзя же, никак нельзя. Хотя бы еще несколько дней – пока не разъяснится, где же Патрик.
Темные глаза принцессы метнули гневные искры.
- Не ожидала от вас, - так же тихо, но твердо и зло отчеканила она. – От вас – трусости не ожидала! Даже лорд Марч…
Не договорив, она отвернулась. Поправила простыню на маленьком тельце и, не глядя, бросила:
- Уйдите, пожалуйста, лорд Лестин. Здесь нельзя… ему не нужны лишние.
Старый лорд грустно и понимающе усмехнулся. Все было сказано предельно ясно.
Тем же вечером лорд Лестин задержался во дворце. Вроде и ни за чем… то бумаги разронял и собирал долго и тщательно, то в коридоре его кто-нибудь да перехватывал… каждому по слову – полчаса долой. А потом он вдруг в библиотеку решил завернуть… куда-то из дома делся сборник афоризмов, а вот куда? Библиотекарь же лорда Лестина знал давно, тот пользовался неограниченным доверием, и искомый сборник был найден очень быстро и торжественно выдан – под честное, конечно же, обещание вернуть через неделю.
Потом Лестин еще какое-то время бродил между полок, склоняя голову к плечу и рассматривая корешки. За дальней полкой, прямо возле стены лорду встретился маленький, неброско одетый человек. Они обменялись парой слов, Лестин вытянул с полки сборник законов, изданный при Карле Первом, и спокойно пошел обратно.
Следующие два дня во дворце странным образом сочетались приглушенная, почти траурная тишина – и суматоха. Нет, работа Совета шла в обычном режиме, и маленький король, как и прежде, упоминался лишь в бумагах, где рядом с его именем стояла всегда роспись лорда-регента. Но шепот, но слухи, но сплетни за углом, за задернутыми шторами, за полуприкрытыми дверями! Но деньги, переходящие, позвякивая, из рук в руки! Но гаденькие ухмылки тех, кто уже мысленно делил новые кресла! Лорд Лестин с радостью уехал бы – если бы мог. Было нельзя.