Анклав и другие

– Наверное, вы единственная, кто умеет воскрешать, – тихо сказала я.

– Да, понимаю, это выглядело странно. Ты ведь знаешь, что после остановки сердца несколько минут можно ещё спасти человека? Так вот, мой дар позволяет оживить человека через пять минут после гибели, даже если его погубил ядерный взрыв. Не знаю, как это объяснить, но примерно так: душа это время ещё жива, и вернётся в то самое тело. Если позже – я воссоздам мёртвое тело. Якобин боялся, что я сниму кольцо, потому что пока оно у меня на руке, я не могу никого убить.

– А без кольца – можете даже Якобина? – я подалась вперёд. Фаер стал жевать чуть тише.

– Да, – не очень весело ответила она. – Давайте на "ты", ребята, так будет проще. К сожалению, я умею убивать, и во избежание выдумала это кольцо. Так я не боюсь изредка гневаться.

– И часто приходится гневаться? – это уже Фаер.

– Ну… вот сейчас, например, – она сняла трубку вновь. – Алё, солнышко. Отрываешь от работы.

– Прости, родная. Сын хнычет, говорит, что ему какая-то особая конфета нужна, и только мама знает, какая.

– Возьми в холодильнике, на верхней полке, – вздохнула Вельма. – Никакого покою с вами… у строителей вон шпатлёвка закончилась, а вам – конфеты…

– Муж? – спросила я.

– Да… так, о чём я? А! Айки, угадай, кто тебя спас?

Я недоуменно посмотрела на Вельму.

– Нет, не я. Я решила, что из Анклава так просто больше не полезу. Если бы не этот человек, вы бы, возможно, уже ехали в Якобинскую. Ну, так кто?

– Ммм… – я всё ещё не понимала.

– Эх, ты… – девушка покачала головой. – Пришла ко мне одна милая особа, с добрыми карими глазами, и говорит: "Можете показать мне Айки? Я думала, мы сможем стать близкими подругами, но раз уж мы расстались, можно хотя бы посмотреть, как она…" И я ей показала. А там как раз Якобин и вы на крыльце стоите, и у вас нет шансов. И эта девушка попросила меня вам помочь.

– Элани? – обрадовалась я. – Так она живёт в Анклаве?

– Да, – довольно кивнула Вельма. – Она согласилась. И Азетал с ней. Теперь нормальный симпатичный молодой человек, а не ребёнок со скверным характером.

Новости меня порадовали.

– Вельма, а… расскажи про Анклав. Как тут, что тут. Правда, что здесь сотни даров?

– Ха! Сотни… кроме меня всего четверо… а, нет, шестеро, теперь ещё и Элани с братом. Дары любят жить снаружи и там хвалиться, здесь люди просто живут.

– Да? Но Анклав считается могущественнейшим, – заметила я. – Почему все к нему так настороженно относятся?

– Из-за меня. Видишь ли… вы, наверное, не догадались… я Анарх.

– Ты? – Фаер широко раскрыл глаза.

– Да. Всяко бывает, Фаер. И женщина тоже может.

– Хм, – сказал он.

– Ой… но ведь вы Анарх, вы правитель! – я опять перешла на "вы", проникнувшись величием. – Почему вы…

– Ты, – попросила Вельма.

– Ты… почему ты с нами беседуешь? Ведь работа…

– Рабочий день уже закончился. А эти звонки – это те, у кого нет совести. Они не считаются. А вообще я могу выполнять любую работу, не сходя с места.

– Да? Тогда… надеюсь, это не слишком поспешный вопрос… каков твой дар?

– Не ограничен, – ответила Вельма. – Я не знаю, чего я не могу. Ну, знать одновременно всё, как безымянный президент ГИРа, не могу. Хотя, если постараться… нет, не хочу я это делать. Что еще… воскресить давно умерших людей. Лишить человека дара. А так…

– Вот бы лишить Якобина дара, – мечтательно и с лёгким злорадством протянул Фаер.

– Можно блокировать дар, – кивнула девушка. – Но… я не стану этого делать. Я ни с кем не делаю этого, потому что не моя забота. Я не правитель мира, чтобы решать, кто распорядился даром верно, а кто неверно.

– Но он людей убивает! – возмутилась я.

– Да. А кто сказал, что это плохо?

Я поражённо замолкла.

– Ты права, конечно, Айки, – кивнула Анарх. – Просто… есть же такие люди, для которых это не неправильно. Убийцы всякие… я не считаю, что имею право переделывать мир под себя. Я могу создать новый и жить там так, как сама считаю правильным, остальные же пусть делят мир сами. Там я ничего не могу им запретить.

– Но ты ведь что-то запрещаешь Якобину, – напомнила я.