Анклав и другие

– А большой тогда как?

– Огромный чёрт, – ответила я. – Вы записывались на приём?

Он слабо усмехнулся. Да, типичный северец. Встань он рядом с Кири – я бы сказала, что они брат и сестра.

– Я не ваш клиент. Просто решил подойти к одинокой девушке. Можно?

– Если вы заинтересуете меня рассказом о том, чего я не знаю – пожалуй, – важно кивнула я и отхлебнула сока.

– Я знаю всё здесь. Я родился в Казеле, – он произвёл широкое движение рукой.

– Много здесь даров?

– Не очень. Не больше тридцати. Хотя я знаю не всех. Вот вы, например, – он склонил голову чуть ближе, и светлая чёлка, которая в свете голубых ламп казалась мертвенно-бледной, упала на бровь. – Новый чародей в городе.

– Скажите, – я скопировала его позу, поставив локти на стол и чуть наклонившись. – Давно у вас люди так спокойно относятся к дарам?

– Почти пять лет, с тех пор как появились маги, – он белозубо улыбнулся. – Вы ведь не северка?

– Нет, – ответила я и поправилась. – Частично.

– Тогда вы не знаете одной из наших легенд, – он отвёл волосы со лба. – Мы ведь всегда верили в магию, но считали её утерянной. Однако всегда говорили, что она вернётся – к лучшим из нас, для того, чтобы сохранить мир. Тогда, когда в нашем городе появился первый чародей – Кунла-Меги, Верховный Маг – мы отметили начало новой эры. Эры Мира. Мы так её называем. Кто-то верит, что скоро граница Блоков падёт, и мы снова станем единым народом северцев. Кто-то верит, что явится лидер, который сплотит острова и создаст из них независимое государство. Я же просто считаю, что многое изменится.

– А вместо этого появился Якобин со своей Империей и захватил часть ваших островов, – невесело усмехнулась я.

– Честно говоря, – задумался парень, – многие раньше верили, что Якобин и есть тот лидер. Он всё-таки объединил ранее разделённые острова. Но… я бы проголосовал за Верховного.

– Вы говорите, лучшим из вас, – напомнила я. – Но ведь не только лучшим… дар может попасть в такие руки…

– Знаю, – серьёзно кивнул он. – И это непонятно: почему дар выбирает иногда тех, кто не может им по праву распорядится. Но у нас здесь с такими разговор короткий.

– Вы убиваете их, – почти не спрашивая проговорила я, глядя в стол.

– Нет, что вы! Здесь, на островах, не убивают. Ставят метку. Запрещают пользоваться даром. Только если правило нарушено, и если человек причинил вред кому-нибудь, тем более обычным людям – тогда его пленят, а если он безнадёжен – совет имеет право казнить его.

– Ну, тогда всё не так плохо, – согласилась я. – Вы ведь тоже чародей?

– Откуда вы знаете? – удивился он. Я крайне загадочно улыбнулась, мол, я ведь чародейка. – Должно быть, вы очень могущественны?

– Мне хватает. Как у вас здесь, не принято говорить о собственных дарах?

– Почему же? Я с радостью поделюсь с вами, – он протянул мне открытую ладонь. – Не бойтесь. Я вам кое-что покажу.

Я осторожно протянула руку. Вдруг он враг и убьёт меня одним прикосновением, а потом позовёт врача и будет смотреть испуганными глазами на моё тело? И Фаера рядом нет… я заговорила стакан точно так же как гвоздь для Кровелина – чтобы мог выдержать один раз что-нибудь смертельное. И вложила свою руку в его.

Она была достаточно изящной, особенно по сравнению с ладонью Фаера. И, опять же в сравнении, немного прохладной.

– Смотрите на вход, – тихо сказал парень. Я посмотрела.

– Ой!

– Видите? – он улыбнулся и отнял руку. Но эффект не пропал.

Я и так видела в темноте, благодаря амулету, постоянно находящемуся рядом со мной. Но сейчас я могла различить каждую щербинку на дереве и отдельные реснички девушки, стоящей у двери. Я видела вкрученный в ножку самого дальнего стола болт, и надпись в блокноте сидящего за ним посетителя.

Парень наделил меня зрением Кетель.

– Вы… у вас удивительный дар, – я изумлённо улыбнулась парню, глядя на него в ином свете. Его глаза цвета лишайника, в них почти нет кристальных прожилок – только в левом, возле зрачка, полоска чуть светлее. И ресницы у него светлые, длинные, слегка подрагивают, и собраны из множества мелких волосяных чешуек. Видны волоски на всём лице, даже почти можно увидеть бегущую по капиллярчикам кровь. – Вы дарите зрение?

– Не только зрение. Почти любые характеристики человеческого тела.

– И… надолго?

– Он действует, пока я рядом, – пояснил парень. – Исчезнет, когда уйду. Или когда вы попросите.

– Да, пожалуйста, – кивнула я. – Непривычно как-то… но очень здорово!