Страница 41 из 60
Октябрь 1937 года, Бремен
Среди разноцветных флажков и фонариков, зазывал и громкой музыки, смех Фрица различить было бы сложно, если бы он не стоял так близко и не обнимал ее за талию, что выглядело, может быть, даже и непозволительно для юноши и девушки. Представление еще только началось, но было так оживленно и весело, что хоть со смеху покатывайся.
- Гляди, ну настоящая собачья морда, вот уродец! – хохотал Фриц. – Говорят, эти ребята из французов. Ну разве только если из французских цыган. Я уж не представляю, где такое могло родиться!
Грета бросила быстрый взгляд туда же, куда смотрел Фриц, и отвернулась. Она жалела этих несчастных. Но думать дальше эту мысль не стала. Слишком ей было хорошо и весело рядом с Фрицем.
- Спасибо тебе, что уговорил меня приехать сюда, - она чуть качнулась к нему всем телом. – А давай поищем карусели?
- Да что их искать! Вон же!
Фриц схватил ее за руку и побежал в сторону большого цветастого шатра, за которым пестрели аттракционы. Дорогой успел растолкать кучу людей, выслушивая не самые лестные комментарии в свой адрес. Но такой уж он был – когда видел цель, переставал замечать что-либо еще на свете. К примеру, когда ему пришло в голову отправиться с Гретой на ежегодную ярмарку Фреймаркт в Бремен, он вовсе не думал о том, что могут возражать его родители. Или что ее не отпустят. Он просто решил поехать на ярмарку. И всем пришлось с этим смириться. При этом на лице его всегда сохранялось завидное спокойствие, когда ему противоречили. Потому и спорить с ним было сложно.
Просто этим утром в последнюю неделю октября было достаточно тепло и солнечно, он забрал Грету из дома, не обращая внимания на недовольный взгляд ее отца, проворчавшего: «Она обещала выучить уроки с младшим братом». А потом они отправились на станцию, сели на поезд и за несколько часов оказались в Бремене.
Пробираясь среди рядов со сладостями, он кивнул на пряники в белой и коричневой глазури на одном из прилавков и спросил ее:
- Есть хочешь?
- Хочу! – ответила Грета, восхищенно глядя на Фрица.
Она не умела вести себя так, как он. В каждом его слове, в каждом жесте всегда была уверенность в своей правоте. И ей это нравилось. А еще ей нравилось, когда он, как теперь, крепко целовал ее в щеку и снова вел куда-то сквозь толпу, прокладывая им обоим дорогу.
- Полфунта пряников в белой глазури! – скомандовал Фриц, и, расплачиваясь, увидел за спиной молоденькой торговки нечто такое, что тут же привлекло его внимание и заставило позабыть про карусели. – Грета, смотри, тир! Я бы пострелял!
Уже спустя несколько минут, тоже совершенно позабыв про карусели, Грета восторженно наблюдала, как Фриц ловко сбивает все мишени в тире. Он был самым красивым, самым высоким и самым статным на всей ярмарке. Она с улыбкой замечала восхищенные взгляды, которые часто бросали на него девушки. А он выбрал ее. Еще Фриц был самым метким. Грета смотрела, как он уверенно держит винтовку, и представляла, каково это – оказаться в его руках, чувствовать, как они обнимают ее, прижимают к себе.
Она стыдливо отвела взгляд и заметила еще один ярмарочный шатер. Шатер кузнеца. Грета подошла к нему и с интересом стала разглядывать медальоны, выставленные на продажу.
- Можем сделать любую надпись! – услышала она ломающийся юношеский голос.
Грета подняла глаза и увидела мальчишку-подмастерье, которые стоял рядом с прилавком и весело подмигивал ей. Кивнула.
- Вот этот, - и показала на круглый медальон с неровным краем, на котором был выкован Улль, мчащийся на лыжах, в забавной шапочке и с развевающейся по ветру бородой. – Напишите «Фридрих», пожалуйста.
А потом, обернувшись к тиру, помахала рукой Фрицу.
Тот, увидав ее, весело подмигнул и, хорошенько прицелившись, попал в последнюю мишень.
- Ого! – громко восхитился хозяин маленького тира. – И что ж мне теперь? Белку вам отдавать? Она на этом крюке два года висит!
- Повисела и хватит, - рассмеялся Фриц. - Снимайте.
Еще немного поспорив с хозяином и получив, наконец, свой трофей, он перемахнул через невысокое ограждение возле тира и подбежал к Грете.
- Главный приз для моей девчонки! А что у тебя здесь?
- Потерпи немного, - Грета улыбнулась сначала Фрицу, потом белке, а потом, вскинув брови, прочитала то, как юный кузнец написал имя на медальоне. Это ж надо было умудриться сделать такую глупую ошибку! – Ты в школу-то ходишь? – спросила она у мальчишки, расплачиваясь.
- А зачем? – удивился он, протягивая ей сдачу. – Я в районе самый сильный. И бегаю быстро. Следующим летом поеду в спортивный лагерь для юношей.
- Лучше бы книги читал, - буркнула Грета и повернулась к Фрицу, протягивая ему Улля на кожаном шнурке. – А это тебе. Пусть всегда будет с тобой.
- Fridrich, - прочитал Фриц и ободряюще улыбнулся. – Ну… зато второго такого точно ни у кого не будет. Пусть он поможет мне выиграть соревнования по гребле весной! Мы уже сейчас думаем над лодкой с ребятами.
- Второго точно не будет, - улыбнулась Грета.
Фриц был так заманчиво молод! Она нередко чувствовала себя рядом с ним предательски взрослой. Словно была старше не на два года, а гораздо больше. И в то же время, он порой умудрялся сделать что-то такое, после чего она казалось себе маленькой глупенькой дурочкой.
- Теперь карусели, - вспомнила Грета, - и сосиски на костре. Кажется, пряников оказалось недостаточно.
- Так карусели или сосиски? С чего начнем?
Они начали с каруселей, потом были сосиски с горчицей и капустой, затем представление в цирке. Под вечер уставшие, но довольные с белкой подмышкой и связкой кренделей они добрались до дома тетки Фрица, у которой должны были переночевать.