Страница 86 из 88
- София,- практически шепчу, выводя в воздухе имя пересохшими губами. - София Станиславовна,- дополняю с умиротворенной улыбкой.
- Отлично звучит,- парирует улыбаясь, помогая перебраться с кресла на каталку. Принять лежачее положение, в котором теряется ощущение, будто бы тебя только что переехали. Несколько раз. И поперёк тоже.
- Телефон дать? -уточняет перед тем как меня транспортируют в соседнюю комнату, позволяя малышке " продрать лёгкие " душераздирающим криком.
- Да, пожалуйста,- роняю устало.
Вожу по экрану непослушными пальцами, ища в списке вызовов нужный контакт. Хрипло произнося в тишину , после первого же гудка:
- Я это сделала.
- Слышим,-произносит ,смеясь в ответ. Не издевательски, а по особому мягко. - Тебя где так ругаться научили? В педагогическом? Мне ребенку приходилось уши закрывать, чтобы не нахваталась.
- Только не говори, что вы все это время под окнами караулили,- зажмуриваюсь устало, наверняка краснея , припоминая слова , используемые в лексиконе, за предшествующие пару десятков минут.
- Гуляли в окрестностях,- смеётся в ответ.- Но и там тебя было слышно. Разом пожалел всех твоих бывших студентов!
- Вот и славно,- парирую , выдыхая с улыбкой. - Теперь знаешь что ждёт , осмелься ты ещё раз заставить меня пройти через подобное. Убью... криком,- дополняю нервно смеясь.
- Будем надеяться , что я живучий,- выдаёт тихо и нежно.- Мне бы хотелось ещё подержать на руках сына.
- Стаааас..!!!- протягиваю с длительным стоном.
- Я тебя люблю,- отзывается сладко.- Отдыхай. Мы тебя любим. Вечером буду.
Доза обезболивающего запоздало набрала желаемый мной максимум. Очнулась , по крайней мере, я уже к вечеру. Уже лёжа в палате. Смутно припоминая транспортировку и кантование. Очень надеясь, что на врачей больше не ругалась... Стас был рядом. Как и обещал. Только не обращал на моё пробуждение никакого внимания, нависая над кюветом, " припаркованным" рядом с кроватью. Сидел " обнимая" руками прозрачную люльку , в которой , упакованная в плотный кокон, точно пухленькая гусеница, готовящаяся стать самой прекрасной бабочкой, надув щёчки , сопела малышка.
И как тут не растянуть губы в довольной улыбке, чувствуя исходящую от Него, отражающуюся даже в уголках прищуренных глаз.
- Привет,- закусывая расползающиеся в улыбке губы, шепчу тихо.
Поднимает вверх брови. Соединяет взгляд. Не меняя позы. Отвечая одними губами, едва различимо в потоке глубокого выдоха:
- Спасибо...
- Где Анютка?- уточняю с улыбкой, едва кивая в знак " принятия" благодарности.
- Дома с няней. Помогает завершить начатое к вашему приезду. Я рассчитывал ещё на неделю,- произносит с улыбкой,- Но ты, не изменяя себе, вновь сорвала все планы.
- Привычка делать всё заранее неискоренима,- поддакиваю в ответ.- У тебя есть ,что - нибудь вкусненькое? Кажется , про то, что следует кормить узников , здесь позабыли.
Привстает с места. До такой степени плавно, что хочется подколоть за излишнюю аккуратность, объяснив, что ребенок пред ним вовсе не хрустальный. Да только, натыкаясь на мысль о том, как скоротечно у мужчин исчезает это трепетное отношение к своим детям,усмиряю в себе желание съязвить, произнося тихо:- Хорошенькая , правда?
- Мои девчонки вообще самые лучшие,- парирует с мягкой улыбкой, исчезая в небольшом коридорчике,прилегающим к палате. Она , кстати у меня одноместная и больше напоминает среднестатистический номер в отеле, нежели то, что я была готова увидеть лицезрея перед собой больничный корпус. А малышка спит. Странно. Мгновения, всплывающие в памяти с первых дней жизни Анютки, доказывали то, что более получаса дети спать вообще не умеют. А Софийка спит. Тихо. Мирно. Вводя в напряжённое недоумение. Порывая проверить, всё ли нормально. Или ребенок просто напросто своей манерой поведения , пошёл в более уравновешенного отца, а не в меня?
Спустя пару минут комнату наполняет яркий , насыщенный аромат, не позволяющий больше думать о чем-то то , кроме насущных потребностей. Этот запретный запах. Пьянит и манит. И, кажется, я не видя , могу определить насколько сильно прожарен кусок мяса, который Стас, в обрамлении красиво нарезанных овощей , на подносе ставит мне на колени, приказывая есть, чтобы набраться сил.
- Так...нельзя же, - глупо смеюсь , закусывая губы в досаде.
- Ешь,- издевается в ответ. - Я договорился. Тебе всё можно.
И Он оказался прав. За два с половиной ближайших дня, мне было можно практически всё: и шарики в палату; и "посещения" Стаса с Анюткой, которые приезжали к обеду и уезжали от меня поздно вечером; и громкие разговоры в тихий час; и даже пончики...( в небольшом количестве, правда), под заверения Стаса " Ешь. Я никому не скажу."
Дни до выписки пролетели моментом. И я , как в предыдущий раз, не считала минуты до их завершения. Не грезила тем, чтобы вернуться домой. Мой " дом" всё это время был рядом. И , оказывается, это настолько волшебное чувство... Обыкновенное, казалось бы на слух слово. Ощущение. Называемое семьёй...
Эти неспешные дни я упивалась людьми , дарившими неразбавленное счастье. Принимала многочисленные поздравления от коллег. Не скрывала своей улыбки. По обыденному, не ждала расплаты за то, что получала сполна. Мне и в голову не приходила засевшая ранее фраза, что за всё в жизни надо платить. А Стас... Стас убеждал в каждой доле секунды, что это состояние " правильное".
Наша выписка , по привычному графику, проходила после обеда. Вот её я ждала. На протяжении пары часов , оставшись "одной". Не совсем , конечно же. Рядом сладко спала маленькая кроха , у которой я за всё время так и не рассмотрела глаза. Цвет. Глубину... Она вновь спала. Словно я измучила её за все девять месяцев до рождения. Может оно так и было? София спала , когда её готовили к " выходу в свет". София спала, когда на кружевом конверте завязывали многослойный ,подарочный ,розовый бант. София спала даже тогда, когда я кормила её перед грядущими манипуляциями! Зато на руках у Стаса с утра она сладко потягивалась и морщилась. Но и тогда я не смогла рассмотреть её прикрытые в полудрёме глаза. Забавно, однако. Возникает ощущение , что я родила полусонного медвежонка , должного ещё какое-то время прибывать в периоде спячки.
И вот она заветная дверь. Та, что отделяет белый коридор " ожидания" от широкого фойе, в котором собралась шумная толпа встречающих нового члена общества. Глухой гул проходит сквозь плотно закрытые двери, являющиеся заслонкой перед мгновением, приносящим долю нервозности. Пальцы неосознанно теребят край платья. Губы закушены в предвкушении. Словно перед выпускным экзаменом , который однажды уже удалось сносно пройти. Плотная медсестра удерживает в руках ажурный свёрток. По другой стороне от меня улыбается совсем юная девушка, облаченная а аналогичный белый костюм.
- Готовы?- уточняет звонко.
Не зная ответа , киваю , прослеживая взглядом как она распахивает настежь тяжёлую дверь.
Кажется я неосознанно зажмуриваюсь от вспышки фотоаппарата. Удерживая губы в растянутой нервной улыбке. Резко распахивая глаза , упираясь взглядом вовсе не в кучку встречающих, скопившихся вокруг медсестры , удерживающей ребёнка. Встречаясь один на один с высокой блондинкой, облаченной в стильный костюм тона слоновой кости. Приятно контрастирующим с огромным букетом из чайных роз, удерживаемым в хрупких руках. Растягивает губы в незначительной улыбке, ехидно приподнимая бровь. Выпуская тихий смешок в ответ, облизываю пересохшие губы, смутно понимая как правильно интерпретировать её присутствие. Стас не заикался о том, что Дина изъявляла желание прийти... Крепкие объятия сбивают с толку. Не сразу понимаю кому обязана ответить на столь ярый выплеск эмоций, буквально утыкаясь в грудь отчима и стоящей поблизости мамы. Чёрт! Как ему это удалось сделать?! Мысль не успевает развиться. Фотограф , мчащийся по кругу заведённым волчком, собирает всех в кучку, выстраивая " композицию " возле украшенной стены. Улыбаюсь, процеживая сквозь зубы в сторону обнимающего со спины Стаса: