Страница 47 из 122
Наташа посадила дочь на колени и поправила резинки на прыгающих хвостиках.
– Я не знаю, что между вами произошло. Макар никогда не рассказывал нам об этом. Вы, наверное, в курсе, что он сразу после… бракосочетания уехал из города. Перевелся на заочный и укатил.
Уехал? Значит, все эти годы он отсуствовал? Умчался куда-то, лишь бы подальше от ненавистной жены?
А ведь она мечтала, что однажды он приедет и покается. Скажет, что виноват, и она… Она его простит.
Дура. Наивная и доверчивая. Кого же она полюбила? Кому позволила воспользоваться собой? Оказывается, она совсем его не знала.
Почему же тогда Макар с ней не развелся? Именно это обстоятельство поддерживало в девушке призрачную надежду, которая таяла с каждым днем все быстрее. А теперь исчезла совсем.
– Нет, – Арина взяла себя в руки, постаралась выглядеть безразличной. – Я не знала.
Наташа выглядела искренне удивленной.
– И не интересовались?
– Зачем? Разве это не его обязанность: интересоваться, отвечать за свои поступки?
– Понимаю. Но, возможно… – Женщина явно подбирала слова, чтобы не обидеть. Удивительное явление в неприязненном семействе Барабашей. К ней, Арине, неприязненном. – Только поймите меня правильно.
– Постараюсь.
– Возможно ли, что тогда – ну, вы понимаете – был не Макар?
– Намекаете, что отец ребенка вовсе не он, а я, развлечения ради, заставила его на себе жениться?
– Вы были в отчаянном положении. И очень молоды. И…
Арина снова достала бумажник. Открыла. Протянула Наташе.
– Что скажете?
Милое личико вытянулось, а рот сложился в букву «О».
– Боже мой! Это…
– Да, это наш сын. Я назвала его Женей, если вам интересно.
– Еще как! Даже не знаю, что сказать. Я не сомневалась… Впрочем, это теперь не важно. Удивительное сходство с Барабашами. В их семье все мужчины похожи, словно близнецы. И характеры сложные. Но я их всех люблю.
– Это заметно.
По непонятной причине Арина не испытывала неприязни к симпатичной женщине, сидевшей напротив. Не нужно родиться провидицей, чтобы заметить, как Наташа беспокоится о семье. Всей. А еще Арина понимала, что невестке Джулии Рудольфовны частенько бывает несладко. Она сомневалась, что суровая особа способна симпатизировать любой женщине, обратившей внимание на ее мальчиков. Кроме одного, которого она упорно не признавала. Проходила мимо, словно его не существовало. А ведь Любашевка не так уж велика.
Счастье, что теперь, когда Женя пошел в школу, Джулия Рудольфовна уже не руководит ею. В ответ на поведение Лужицкой, Арина тоже научилась игнорировать прабабушку сына. А ведь раньше надеялась, что женщина, увидев крохотное подобие внука…
Не важно. Теперь все несущественно. Если уж отец умчался, куда глаза глядят…
– Что же делать? Я была настолько уверена в нем. Сегодня же попытаюсь найти Макара и…
– Нет.
Арина удивилась решительности, прозвучавшей в собственном голосе.
– Что?
– Не нужно никого искать. Если бы Макар хотел в чем-то убедиться, то за шесть лет уже сделал бы это. Пообещайте мне, что не станете никому ничего говорить.
– Но…
– Пообещайте. Иначе… – Арина вспомнила о только что подписанном контракте и тряхнула головой. Проживут как-нибудь. Заставлять Макара снова… Нет, только не это. Уж кто-кто, а он точно знает, как все происходило. А ведь уехал. Она же с таким трудом наладила жизнь! Неужели придется пожертвовать собственными достижениями? Что же… – Мы с Женей уедем туда, где нас не найдут. Не заставляйте меня делать подобные вещи.
– Но он – отец!
– Вы до сих пор считаете, что Макар сомневается? Тогда зачем женился?
Признаться, Арина и сама этого не понимала. Если Барабаш не уверен, что ребенок его, тогда зачем дал свою фамилию сыну? В любом случае, она больше не хотела иметь с ним никаких дел.
– Вы правы. Мне так жаль.
И ей. Если бы только женщина напротив знала, сколько Арине – всем ее близким – пришлось пережить. Но ее сын стоил того. Он заслуживал даже большего. Именно поэтому она обязана убедить Наташу молчать о несомненном сходстве Жени с Макаром. Так Арина получит возможность спокойно работать над проектом. Она должна обеспечить своего ребенка самым лучшим.
– Так я могу вам довериться?
Наташа смотрела на нее, гладила дочурку по головке и какое-то время думала, а потом зявила: