Страница 15 из 24
— Привет, Коста. Если ты слушаешь это, то значит я мертв. Не знаю, я сказал тебе о кассете или ты как-то сама нашла ее. Но я хотел сказать, что знал о своей смерти. Надеюсь я не умер как чмошник? — Он засмеялся. Знал о своей смерти… По моим щекам потекли слезы. — В общем, я решил записать это, чтобы ты не грустила и не убивалась после того, как меня не станет. И даже не думай отнекиваться, я знаю, что ты сейчас плачешь. А ну-ка вытри слезы, сестренка, — я неосознанно улыбнулась и утерла слезы. — Вот, хорошо. Значит, сейчас слушай меня внимательно. У меня был рак головного мозга. Я узнал слишком поздно и лечение бы не помогло. Я специально тебе не сказал, ведь ты бы подняла кипиш. Пойми, я люблю тебя и не хочу, чтобы ты грустила. Я так люблю, когда ты смеешься, улыбаешься. Пожалуйста, продолжай дальше это делать. Я же всегда с тобой, помнишь? Улыбайся, пожалуйста. Улыбайся и помни обо мне. Ты же сильная, Коста.
Ах, да. Вот еще.
Сейчас ты начнешь корить себя из-за моей смерти. Не нужно, это мое решение. А решение покойника не оспаривают, ведь так? И у меня просьба: не сваливай все дела на себя. Ты привыкла нести ношу одна, но вспомни, что у тебя есть пятеро замечательных друзей, готовых придти тебе на помощь в любую секунду. Не взваливай на себя всю ношу. Никогда, слышишь? Никогда не делай этого! Ты никогда не будешь одна.
Надеюсь, ты больше не будешь плакать. Ну и приходить на могилу не чаще раза в неделю. В общем пока. Если будет плохо, пересматривай видео с нашего детства и слушай эту запись, хорошо?
P.S. Поешь иди. И в душ сходи. Тебе это нужно.
Он вздохнул и запись выключилась, оставляя за собой лишь тихое потрескивание проигрывателя. Мне стало легче. Намного легче. Я решила, что не буду больше плакать, зачем оно мне? Не хочу расстраивать братика. Я посмотрела на себя: запекшаяся, засохшая кровь на разодранной одежде. Выгляжу так, будто выпотрошила зверюшку. Быстро смылась в ванную, закрыв перед этим спальню. Холодные струи отрезвили меня, а школьная косметика потекла пуще прежнего. Но мне было все равно. Я смотрела на себя в отражении и ярость закипала в моей крови. Не выдержав, я закричала и ударила старое зеркало, которое рассыпалось на кусочки. За дверью все в миг стихло. Послышались шаги и я выключила воду, вылезая из душевой кабины. Мокрая одежда липла к телу, а за мной оставался большой мокрый след. Я распахнула дверь и увидела зареванную мать и испуганного отца.
— Вызовите домработницу. Там стекла надо убрать. Да и кровь надо вымыть, — буркнула и ушла к себе. Там в какой-то коробке должна была быть одежда. Так и есть: черные джинсы, кроссовки и свитер. Переодевшись, вышла и сказала родителям: — Похороним послезавтра. Просто продолжайте делать вид, что ничего не произошло. Я договорюсь сама со всеми. Попробуете коснуться этого — не посмотрю на какие-либо преграды.
Я отпихнула их назад и вышла из квартиры, смотря на кулон. Он просил беречь его, так и сделаю. Я надела серебряный кулон на себя и перевернула его. Теперь братец точно всегда со мной.
***
Я пришла только утром в штабную квартиру. В свитере пара листочков, в волосах запуталась сухая ветка. На лице и руках несколько царапин от веток. Я бежала в парке и случайно напоролась на деревья, но не остановилась. Даже не помню куда бежала, или от кого. Я гуляла всю ночь и кажется опустошила пару стаканчиков в баре. Но не смотря на это моя голова была чиста. Дверь позади меня громко хлопнула, и я повернула замок на ней. Тут же в коридор вышел Борис. Взъерошенные волосы, красные глаза, вчерашняя одежда, мокрые руки, которые он пытался оттереть тряпкой. Он тут же откинул теперь уже кровавую ткань и рванул ко мне.
— Коста, — выдохнул он, будто удостоверившись, что это действительно я. Пепельноволосый крепко обнял меня, дыша мне в макушку. Я уткнулась носом в его шею и прикрыла глаза. — Ты вернулась.
— Он мертв, — шепнула я. — Мой брат мертв.
— Все будет хорошо, — он сел на корточки передо мной и взял за руки. — Мы справимся с этим, переживем.
— Да, — я улыбнулась. Он попытался порадовать меня. Он хотел поднять мне настроение. Артем был прав: я не одна. — Как там ребята?
В этот момент мой живот заурчал и мы направились на кухню.
— После того как ты ушла, мы хотели отвезти Пашу в больницу, но он отказался. И мне пришлось вытаскивать ему пулю из плеча прямо там, — его передернуло, а я застыла с куском колбасы во рту.
— Тего? — я повернулась к нему с глазами по пять копеек.
— Моя тетя работает патологоанатомом, а отец хирургом, — объяснил он. — Понятное дело, что я знаю, как это делать. Мы втроем как безумные ученые в лаборатории сидим.
— А-а, — протянула я. — Продолжай.
— Ну, Ада пришла в себя после нашатыря и воды, — проговорил Боря. — Они вроде внизу сидят.
Не думая не секунды я побежала к шкафу и открыла потайную дверь, спускаясь. Уже на пол пути я слышала их голоса, а когда распахнула впереди стоящую преграду, то увидела их. Все тут же замолкли и уставились на меня с волнующими взглядами. Все измотанные, побитые.
— Ты как? — прервал тишину Глеб. Я села за барную стойку. Там же сидели и остальные; Паша расставлял все бутылки по местам.
— Дерьмого, конечно же, — я лишь усмехнулась. — Как может чувствовать себя человек, у которого умер брат?
— Мы сожалеем, — вставила слово Ада, прикладывая мешок со льдом к голове.
— Не нужно, — я улыбнулась. Это было трудно, но я смогла. Мне нужно улыбаться, чтобы не огорчать брата. Ребята заметили это и улыбнулись мне в ответ, чтобы поддержать.
— Видно про гонки можно забыть, — вздохнул Алексей.
— Леха! — воскликнули все, смерив его строгим взглядом.
— Не плохая идея, — ухмыльнулась я, вновь представляя себя в гоночной одежде. — Когда она будет?
— В следующую среду, — все еще не веря ушам, сказал Леша.
— Ровно через неделю? — И похороны успею сделать, и отойти от всего. — Так, подавай заявку на мой псевдоним. Глеб, сделай мой мотик зверем. Ди, можно что-то новенькое? Ад, мы все ждем твоего кулинарного шедевра. Паша, поможешь мне с похоронами?
— Есть, мэм! — все просияли, а от этого и я засмеялась. А потом Паша добавил: — Тогда начнем прямо сейчас!
— Я не думаю, что ты сможешь везти мотоцикл сам, поэтому поедем вместе, — я осмотрела его. — И оденься, а.
— Я же сексуальный, — ухмыльнулся блондин.
— Да ты себе льстишь, мелкий, — Диана потрепала его по голове и отправила одеваться.
Я же опять поперлась в квартиру, чтобы переодеться. Снова оделась во все черное, что весьма подходило под ситуацию. Рассказав, куда я направляюсь Боре, ушла через шкаф. Пашка уже тоже был готов и мы решили обговорить план действий. Первым пунктом значилось свидетельство смерти. Мы сели на мой мотик и сзади прикрепили шлем Артема к багажнику, ведь на него у меня тоже были особые планы. Паша обнял меня здоровой рукой за талию и я надавила на газ, выезжая с парковки.
В больнице нас уже ждала девушка, которая проводила к глав. врачу. Да, он тоже был небольшой пешкой в нашей игре, поэтому согласился нам помочь. Через час я уже забрала документ, подтверждающий гибель моего братишки. По дороге к похоронному бюро мы заехали к знакомому художнику байкеру. Он выслушал меня и согласился помочь. Подъехав к бюро я долго не решалась туда войти, но парень помог мне набраться уверенности. Он также помог мне все объяснить и сделал половину работы. Единственное, что от меня завтра требовалось — привезти труп и одежду, в которой его нужно будет хоронить. Оплатила я все заранее. Мне нужно было сделать все быстро, но качественно. Ведь плохо хоронить не хотелось, а долго — я бы не выдержала.
Мы также поехали в любимое кафе братца и объяснили все администратору. Он обещал сделать все на высшем уровне, а оплату мы оставили на потом. Уже под вечер приехали в бар. Объяснив все ребятам, я пошла спать, ну или думать. Есть мне не хотелось, поэтому я просто увалилась на кровать, смотря в потолок. Боря не стал ничего спрашивать и лег рядом. Не помню, когда я заснула, но проснулась очень рано.
На часах еще и шести нет, но мои ноги уже несут меня в коридор. Позади нарисовался одноклассник и мне пришлось взять его с собой. Также вечером Леха оставил мне ключи от своей газели и разрешил поехать на ней. За руль сел Боря, а я смотрела в окно. Все так быстро происходит, что я не успеваю грустить. Наверное об этом говорил Артем. Мне помогают друзья, а значит все будет делаться быстро и я не буду успевать грустить. Да ты гений.
Мы довольно быстро доехали до дома, куда я не решалась зайти еще минут пятнадцать. Приятель все ждал и не торопил меня, но я должна была. Каждый шаг по ступени был все тяжелее, но мы дошли. Входная дверь оказалась не заперта, и я с ужасом подумала, что мне придется еще одни похороны устраивать, но нет. Отец спал на кухне с бутылкой алкоголя, а мать около двери его комнаты. Видимо дверь они так и не открыли. Я громко кашлянула и все мигом встрепенулись, ничего не сказав. Набрала электронный код на двери в спальню Темы и вошла. Он все также лежал там, холодный и бездушный.
— Возьми его, только аккуратно пожалуйста, — попросила я Борю и он взял тело, даже не побрезгав.
— Куда ты его везешь?! — истерично завопила мама, пытаясь преградить блондину путь. Но тут об ее запястье обвился черный кожаный ремень и рука отлетела.
— Не трогай его, — предостерегла я. — Не смотря на то, что ты его мать, я не дам тебе его трогать.
— Да что ты делаешь?! — теперь она закричала на меня. Истерика — обычное дело, если у тебя умер сын.
— Хороню самого родного человека в моей жизни, а что? — саркастически поинтересовалась я.
В моих руках лежала стопка черных вещей: рубашка, косуха, джинсы и берцы.
— Его надо хоронить в свадебном костюме! — тут же переключилась она на одежду.
— Свадьба? Серьезно? — я засмеялась. Это… был будто не мой смех. Истерический, сумасшедший. — Он никогда не был примерным сыночком! Ты даже ничего не знаешь о нем! — Мама заплакала, но успокаивать ее мне совершенно не хотелось. Тут же к нам подошел отец, а я успокоилась. — Если хотите ехать с нами, то собирайтесь.
Я распихала родителей вновь и мы с Борей ушли. В автобусе мы сели в салоне, а парень положил мне брата на руки. В последний путь, так сказать. Мать спустилась в дизайнерском черном платье, отец в обычной черной одежде. Хоть ему спасибо за это. Он сел за руль, так что Боря сел рядом со мной и давал мне стимул не сорваться.
В бюро все сделали, как подобает. Пулю вытащили, рану зашили, труп омыли и одели. Когда настал час похорон, то мать начала рыдать. Ребята приехали вовремя, все с черно-алыми тюльпанами, Паша передал мне шлем.
— А они что здесь делают?! — сквозь рыданья я не сразу разобрала, что она говорит.
— Они их друзья, милая, — пытался образумить ее отец, но женщина продолжала.
— Он умер из-за них!
— Артем умер из-за меня, — спокойно проговорила я, забирая свой букет у Ады. Пока люди закапывали гроб, мы ставили все цветы в корзину. — Он второй раз спас меня и умер, как герой.
Мать зарыдала хуже прежнего, а я даже не взглянула на нее. Мне было все равно. Они — не моя семья. Моя семья всегда находилась рядом, а не перебежками, когда нужно им. Даже их грязные денежки мне не были нужны. Вскоре к нам подошли гробовщики и сказали, что закончили. Могила выглядела аккуратно, но зеленью ей еще предстояло обрасти. Мы все подошли к ней, а я вновь взглянула на фотографию брата. Такой жизнерадостный. Около памятника приземлилась корзина, наполненная черными тюльпанами.
— Артемка, сыночек, — начала речь мать. — Ты всегда был хорошим мальчиком, не курил, не пил. Нес добро в мир, помогал всем.
И на меня опять напал смех. Тот самый, истерический, сумасшедший.
— Ты называешь себя его матерью? — сквозь смех пыталась сказать я. — Ты совсем о нем ничего не знаешь! Как и обо мне.
Я достала сигарету и щелкнула зиппо, закурив. Не обращая внимания на мать, снова повернулась к могиле и присела, проводя рукой по холодному мрамору.
— Ты всегда был сорвиголовой. Плевал на законы и правила, делал что хотел. Всегда помогал мне, мог придти на помощь даже глубокой ночью. Оберегал меня от всего, я могла положится на тебя, — вновь выпустила дым. — Спи спокойно, теперь я буду оберегать себя сама. И думаю последую твоему совету.
Я потерла кулон и поставила шлем на корзинку, скрывая его тюльпанами. На нем красивым рисунком вились семь бронзовых шестеренок.