Вечные Мы

Вздох.

— И как я понимаю то, как ты понимаешь... Мы ведь очень с тобой похожи...

— (шёпот) Одной крови...

— Ага...

Пауза. Шум дождя за окном.

— Ну так вот. ...У гурий в мусульманском раю — прозрачная кожа. Всё видно насквозь. Представила? Жутко, да?... То есть полная сверху донизу прозрачность, просвеченность, однородность — это невозможно, мы... биологические существа. Прозрачность не то что не идеал, это умственная лень, упрощение... Для жизни всегда есть и должны быть перегородки, непрозрачности, противоречия. Туман нужен. Мы многослойные, многоэтажные, и это нормально, что этажи очень разные, даже вроде бы несовместимые...

Пауза.

— Большое растёт из глубины, из... физиологически важных для нас вещей, да? Которые в тебе делаются как бы сами. Причём порождения нижних этажей — сами по себе — живучи, но нежизнеспособны... такой парадокс. Им нужно подняться, всплыть, пройти через весь стек, чтобы получилось что-то... самостоятельное. Это называется творчество... Верхние без нижних слабы, скучны... не совсем бесплодны, но близко. Нижние — наглы и уродливы, примитивны. Их надо отбирать, причёсывать, кого-то кверху головой переворачивать... а кого и вовсе на порог не пускать... но не нужно их стыдиться. Нужно знать и управлять...

— Пользоваться?...

— Ну... в каком-то смысле. Но правильнее к ним относиться как к непутёвым родственникам. Слушать их излияния, фильтровать ценное... но и воспитывать их, облагораживать, отучать от совсем уж свинства. Это работает. А любовь — так это же и значит, что ты принимаешь другого в... семью себя. Пускаешь внутрь... и не только на верхний этаж. Глубже. Но никто не обязан пускать до самого дна, понимаешь? Его, может, и нет, этого дна... или ты сама там никогда не бывала. И уж во всяком случае за него не отвечаешь... Хотя вот Лем «Солярис» написал — что нетушки, мол, ещё как отвечаем мы за своё дно, вот бы нас в него ещё потыкать... а Океан потом отхлестать, в отместку, жёстким излучением... такой вот гуманист...

— Странно... Я в детстве читала — думала, про любовь такая книжка... с самопожертвованием...

— О чём и речь! Конечно, любовь и садизм, их разделить очень трудно бывает... некоторым. Оба из глубин. Ум помогает, но и ум можно совратить... к старости особенно, последний роман того же Лема см. А вообще-то проблема дна упирается в проблему «я» — где оно кончается и начинается не-я, и ответ — легко догадаться, как всё в человеке — что чёткой границы нет и быть не может... И, знаешь...

Пауза.

— Спасибо, что ты меня... в себя пустила. И нас...

— Ах...

— Ага... серьёзно... Оно уже от этого одного не такое... страшное будет, правда же? А то ведь и собственное тело может до смерти напугать, без кожи-то. С непривычки. То же и душа, аналогия очень глубокая здесь... То и другое надо знать, уметь, помогать... лечить... И вот фики-то наши, всевозможные сочинения — это и есть: мы все глубоко друг в друге сидим, стимулируем... как бы такая взаимная перистальтика. Помогаем нащупать. Из самых нижних, самых безусловных — как рефлекс — фантазий, постепенно поднимаются, всплывают... обрастают кожей, одеждой... проходят уровни стыдности, сначала для себя, потом для двоих... Но и самый всплывший, совсем уже головной текст помнит, откуда он изошёл. Корни глубокие, и он через эти корни достаёт до самого... нерва. И вот мы читаем друг друга и друг другу — это очень, очень... нужно нам...

— ...Нервы щекотать?

— Любить, Эля. Это мы так... любим, учим себя, помогаем любить... Просто это вот так у нас выглядит... раз уж мы такие подобрались...

— Какие?

— ...word people. Да?

— ...Хм... Но разве... То есть в чём тогда ценность-то? Всех этих сочинений? Я имею в виду, не для нас только... Или это как сны? Самому интересно поначалу, а в пересказе скука и ни о чём?