Страница 155 из 176
У Эрин копья не было, не хотелось тащить такую тяжесть из Флидса в Мистаррию, чтобы сломать его в первой же схватке.
Но сейчас, когда предстояло сражение с опустошителями, следовало обзавестись копьем. При попадании в твердые как камень кристаллические кости этих чудовищ любое оружие чаще всего ломалось. Тяжелые копья были надежнее всего.
Она развернула коня и, вернувшись к обозу, высмотрела там телегу с длинным днищем.
- У вас тут копья? - спросила она, подъехав ближе.
Возчик не ответил, продолжая править, но мальчишка, сидевший рядом с ним, спрыгнул в телегу, чтобы подать ей оружие.
_________
Эрин выбрала себе копье.
Тут к ней подъехал принц Селинор верхом на лошади, которую одолжил в конюшнях ее матери.
Лицо у него было бледное, челюсти плотно сжаты. Он тоже окликнул мальчика и подобрал копье для себя.
Потом глянул на Эрин и похлопал по ножнам своего кроутенского боевого топора с шестифутовой рукоятью и длинным шипом. То было довольно неудобное оружие для сражений между людьми. Но его острый шип замечательно пробивал панцири опустошителей.
- Не бойтесь,- сказал Селинор.- Я вас защищу.
Эрин удивилась.
"Это ты меня защитишь?" - чуть было не усмехнулась она. Ведь он не принадлежал к Избранным. Единственный во всем этом огромном войске. Ибо оказался за спиной у Габорна, когда тот поднял руку, избирая всех и каждого, вплоть до мальчишек-подручных и полковых шлюх.
Так что если кто тут и нуждался в защите, так это принц Селинор.
"Надо бы мне присмотреть за ним", - подумала Эрин. Но ей не разорваться между двумя. Она скрипнула зубами, кивнула на Габорна.
- Держитесь возле него, - попросила Эрин. Принц криво улыбнулся и заговорил, подражая манерам уличного разносчика, торгующегося с покупателем:
- Итак, хотелось бы знать, сестра-всадница Коннел, какой подвиг я должен совершить, чтобы заслужить одну ночь в вашей постели?
Эрин только рассмеялась.
- Я серьезно, - сказал он.
- На вашем месте меня бы это не волновало. Как у вас хватает наглости думать сегодня о таких вещах?
- Война и женщина - они равно волнуют кровь. Цените ли вы доблесть? Я буду бесстрашен. Ищете в мужчине силу и хитроумие? Я попытаюсь их проявить. Что, если я сегодня спасу вам жизнь? Это дарует мне право на ночь с вами?
- Я вам не какая-нибудь рабыня из Картиша. И не буду вашей служанкой только потому, что вы спасете мне жизнь.
- Даже всего на одну ночь?
Эрин посмотрела ему в глаза. Селинор улыбался, словно все это было шуткой, но в глазах его она увидела какое-то детское беспокойство.
Он не шутил. Он отчаянно желал ее и боялся отказа. Эрин понимала, что он совсем не плохой человек. Красивый, достаточно сильный. С приятным, веселым нравом. От него вполне можно было бы зачать ребенка.
Поэтому она не решилась отказать ему сразу. И даже не потому, что находила его неотразимым, гораздо большее впечатление произвело на нее то, что он понимал политическое значение своей просьбы - и все-таки просил ее об этом. Он хотел не просто приятно провести время, он всеми силами пытался завоевать ее расположение. Ведь она была всадница Флидса, а не какой-нибудь там нежный цветок.
- Хорошо,- сказала Эрин. - Испытайте себя в бою сегодня - спасите мне жизнь, и, может быть, я проведу с вами ночь.
- Решено, - сказал Селинор. - Но тогда на ум мне приходит другой вопрос. Что я должен сделать, чтобы стать достойным в ваших глазах звания мужа? Может быть, спасти вас три раза?
Эрин громко рассмеялась, ибо это казалось ей вовсе невероятным.
- Спасите меня три раза и проведете со мной три ночи, - поддразнила она. И добавила мягким, воркующим голосом: - Но чтобы стать моим мужем, вы должны проявить доблесть не на поле битвы... а в моей постели.
Она развернула коня и поскакала вперед. Лицо ее горело от смущения. Эрин посмотрела в небо, темневшее по мере того, как солнце уходило за горизонт. Никакой красоты не было в этом закате, не пылали над землею алые и золотые краски - пасмурный день переходил в столь же пасмурный вечер.
Она оглянулась на Селинора - тот скакал следом.
Вскоре они выехали на вершину холма. Поперек долины простиралась высокая стена с арочными воротами.
- Барренская стена, - сказал кто-то из рыцарей.
В двух милях по ту ее сторону виднелся Каррис. Белые башни его еще гордо возносились к небесам, но западная стена была изуродована огромной чернеющей брешью. От шлюзов южной стены отчаливали лодки - люди пытались спастись бегством.
На стенах замка при виде войска Габорна раздались приветственные крики. Затрубили рога, призывая на помощь.
К югу от Карриса, на верхушке черной, изогнутой, словно язык пламени, башни Эрин увидела лихорадочно суетящихся опустошителей.
Они были повсюду. Десятки тысяч их кишели на равнине и у ворот замка. С гор непрекращающимся потоком подходили еще чудовища, каждое больше слона существа, не похожие ни на что, живущее на поверхности Земли.
У Эрин они вызывали отвращение.
На холме к северу от Карриса виднелось что-то странное - кокон, сплетенный из нитей, издалека похожих на шелковые. На вершине его в клубах коричневого дыма стояла горная колдунья. Как раз в тот момент, когда Эрин увидела ее, она подняла посох и заревела на всю равнину. В разные стороны от нее задул черный ветер.
И словно в ответ ей, внезапно зазвучала песня Рыцарей Справедливости. Тысячи воинов пришпорили коней и помчались к воротам Барренской стены.
Лошадь Эрин ринулась вперед. Девушка не понукала ее, лошадь сама сорвалась с места, словно подхваченная общей волной.
Рыцари запели, и рядом с собою она отчетливо услышала голос принца Селинора.
Мы для сражений рождены,
Своих отцов достойные сыны.
Врага на бой зови, мой верный рог!
Смерть или слава - нет других дорог!
Эрин скакала все быстрее, охваченная жаждой сразиться с врагом, и что там ждало впереди - жизнь или смерть, - ей было все равно. Взяв копье наперевес, она с боевым кличем на устах подгоняла коня.
55
Охотник наносит удар
Имея тысячи даров ума, Радж Ахтен помнил в деталях каждое мгновение своей жизни. Шесть месяцев прошло с того дня, как он изучал план крепости Каррис, но где находятся лодки, он мог найти с закрытыми глазами.