Страница 34 из 43
Закрывая за собой двери, я мысленно запечатлел в памяти пейзаж, провожающий меня в дом. Красная полоса неба над линией горизонта, сливающаяся с темной землей, и желтые оттенки над ней. Дальше небо переливалось от светло-голубого, ослепляющего глаза, до темно-синего цвета на другом конце неба, где уже давно началась ночь.
Джеки появилась в дверном проеме, как раз когда я начал разуваться, освобождая свои ноги от тяжести ботинок. Последние были истоптаны на окружающих полях, так что были изрядно испачканы налипшей травой и землей, от чего приятно пахли.
В ногах в ту же минуту я ощутил облегчение, порожденное избавлением от тяжести ушедшего дня. Рефлекторно я выпрямился во весь рост и прогнулся в спине, отведя плечи назад, желая размять или расслабить утомившиеся мышцы.
- Я приготовила тебе полотенца, можешь принять ванну, чтобы снять усталость.
- Спасибо, Джеки! Это как раз то, что мне сейчас нужно.
- Как провел день?
- Старался провести его с пользой!
- Ты много чего сделал здесь, спасибо. Дом требует много работы и ухода за собой. Ты очень помог.
- Это приятная работа, мне самому хотелось всем этим заняться.
Джеки мило улыбнулась, а затем отвела меня в ванную комнату, подождав, пока я сниму с себя одежду, чтобы иметь возможность постирать ее.
- У меня нечего тебе дать переодеться, но я постелю в комнате, сможешь сразу лечь, я сделаю нам чай перед сном. К утру твоя одежда успеет высохнуть.
- Спасибо.
Я закрыл дверь, запер ее на заслонку, хотя в этом не было необходимости. Я остался один в ванной комнате, и по привычке посмотрел на себя в зеркале, на мгновение ужаснувшись своего отражения, словно не узнав его. Мне показалось, на моем лице изменились какие-то незначительные детали, что могли заметить лишь очень близкие мне люди. На меня будто смотрело более старшее лицо, чем запомненное мною в сознании.
Я переложил полотенца с края ванной, чтобы не намочить их, пока буду набирать воду.
С открытием крана с него хлопком вышел воздух, после чего спустя небольшую паузу ожидания потекла тонкой струей ржавая вода, здорово контрастируя с матовой белизной ванного покрытия.
Мне не пришлось долго спускать воду, чтобы дождаться прозрачной струи, напор которой тоже стал лучше. Закупорив слив, я снял с себя белье, чтобы поместиться наконец в ванную.
Вид голого тела, даже собственного, обычно вызывает мысли, стимулирующие прилив сил, возбуждая весь организм. Но я был для подобного состояния чрезмерно слаб.
Вода оказалась недостаточно горячей, чтобы распарить меня, в воздухе даже не повысилась влажность, зеркало и стены по-прежнему не запотевали каплями конденсата. А к тому моменту, как ванная была полной воды, я вовсе ощутил, как она, остывая, начала охлаждать меня.
Я перекрыл воду, не в силах заставить себя покинуть ванную, ощущая еще больший озноб в теле, мокрые части которого тотчас же покрылись гусиной кожицей, когда мне пришлось потянуться к крану, оголив свое тело с объятий воды.
Я пролежал достаточно долго в тишине, чтобы звук разбивающихся капель о поверхность воды, падающих с крана, начал меня словно вводить в транс. Она капали монотонно, через равные промежутки времени, и звук был настолько объемный и реалистичный, что с закрытыми глазами я представлял, как новая капля медленно набухает в размере, пока не становится слишком тяжелой, чтобы удержаться на металлическом носике крана, освобождая место для новой, судьба которой повторится в точности предшествующей. Звук становился все громче, отдавая пронзительной болью в виски из-за излишней концентрации внимания на падении капель.
Вода продолжала холодать, забирая тепло моего тела все большими порциями так, что я начал ощущать растительность своих нервов, как спутанные ветви кустарников, под кожей уходящих вглубь моего тела и отдающих изморозью в нем, от чего я весь оцепенел, открыв глаза, не в силах пошевелиться и отвести свой взгляд от потолка надо мной.
Потеряв связь с реальностью, я имел запас сил только на одно движение. Одним рывком, лежа на спине, придав телу инерцию в нужном направлении, я начал погружаться под воду.
Слизистая открытых глаз от контакта с водой вызвала неприятные кратковременные ощущения, от чего они начали печь, прежде чем смирились с воздействием воды и передо мной застыл все тот же потолок, но искаженный мутностью слоя воды надо мной.
В нос под давлением ударила вода, вызвав жжение, горечью отдающее в самое горло, пока не вызвала спазм мышц, как раздражитель воздействующая на мои рефлексы, что заставило меня наконец очнуться с состояния безразличия, когда я чуть не задохнулся. В ушах послышался глухой звук стука о дверь, пробивающийся ко мне через слой воды будто во все тело.
Резким движением я вынырнул с воды, еле справляясь совладать своим дыханием, откашливая избыток воды с легких, не способный набрать воздух на вдох. Было бы легче выйти с этого состояния, если бы я не боялся напугать Джеки, постучавшуюся в двери, своим громким кашлем, извергающимся с глубин горла, от чего я старался сдерживать себя, контролируя силу откашливания.
- Все в порядке, - поспешно, как только стал способен на это, сообщил я Джеки, - Неудачно нырнул, подавился водой. Но уже все в порядке.
Я испугался и одновременно был рад этому чувству, впервые столкнувшись с угрозой жизни, я наконец не испытал безразличия, я хотел жить и боялся потерять ее.
Пропитав полотенце водой, стекающей с моего тела, я согрелся ускоренными движения махрового полотенца и обмотался ним вокруг талии, выйдя в комнату.
Джеки возилась на кухне, по всей видимости, заваривала чай, аромат которого повис в воздухе. Я сел за свое место у стола, долго не заводя разговора, а просто наблюдая за суетой хозяйки.
- Я приношу много хлопот тебе? Извини, мне не следовало злоупотреблять твоим гостеприимством, - заговорил я первым, осознав, как смотрюсь со стороны.