Страница 14 из 131
Принц Селинор сказал:
- Мой отец и без того утверждал, что вы не Король Земли...
- И сейчас я делаю эту ложь правдой, - Габорн натянуто улыбнулся.
Огонь в очаге прогорел, лишь вишневые угольки просвечивали сквозь толстый слой пепла. Возле очага сидели Габорн, Иом, Селинор, Эрин и Хроно Габорна, прибывший менее часа назад. Хроно, летописец, которому поручено было описывать жизнь Габорна, устроился у него за спиной. Джурим повез послания к Верховному Маршалу и другим военачальникам. А чародей Биннесман трудился над своей вильде, существом, подобным женщине с темно-зелеными волосами и кожей того же цвета, только более светлого оттенка. Она лежала на скамье, освещенная парой сальных свечек.
- Ваше величество, - рассудительно возразил Селинор, - если все узнают о том, что случилось, лживые речи моего отца только обретут правдоподобие. Я так и слышу уже, как он ликует: "Ну, я же говорил, что он обманщик. Теперь он заявляет, что "утратил" силу. Вот ловкач!"
- У вашего отца есть дела посерьезней, чем думать о Габорне, вмешалась Иом, - ведь в Северном Кроутене появились опустошители. Если они пойдут на юг, в ваше королевство...
- А я не знаю, какая угроза для него страшнее, - сказал Селинор. Вашего мужа он боится безмерно. И Габорн сейчас стал уязвимым.
- Вы страшитесь призрака, - сказала Иом. - Ваш отец не посмеет выступить против Короля Земли.
Селинор вопросительно взглянул на Габорна, но тот смотрел на чародея. Биннесман наклонился над вильде. В руке у него была веточка с мелкими розовыми цветами и зубчатыми листьями. Ею он и принялся рисовать руны вокруг ноздрей вильде. Та не шевелилась и даже не дышала. От этого становилось не по себе, ибо она казалась мертвой. Ничто живое не может быть столь неподвижным. И тайна, окружавшая вильде, делалась от этого в глазах Габорна еще более непостижимой.
- Селинор прав, - тихо сказал Биннесман, не поднимая глаз. - Его отец - это угроза. Там присутствует магия. Странность галлюцинаций и этот сговор с королем Ловикером наводят на мысль, что Андерс не просто сошел с ума.
- Возможно, я еще смогу привести его в себя, - сказал Селинор.
- Если ваш отец - один из "летящих по ветру", - отвечал Биннесман Селинору, - вы его в себя не приведете. Опасно даже пытаться. Помните, мы сражаемся не с опустошителями и не с людьми, а с невидимыми силами.
- Но благоразумие еще может победить, - с надеждой сказала Иом, - если не у Андерса, то у тех, кого он пытается обмануть. Пусть даже Андерс окончательно сошел с ума, но люди слушают не только его измышления. Ведь Габорн вызвал сегодня мирового червя и прогнал из Карриса опустошителей. Об этом узнают, и все честные люди его поддержат.
- Вы имеете в виду, что честные люди за него умрут, - выпалил Селинор, - а подлецы тем временем окружают его как волки. Но, клянусь, я не допущу, чтобы одним из этих подлецов был мой отец.
- И вы сможете удержать его в одиночку? - вмешалась Эрин.
- Думаю, что да.
- Даже если его придется убить?
- До этого не дойдет, - сказал Селинор.
- Но вы сможете? - настойчиво спросила Эрин. - Или вас придется к этому подталкивать, даже если вам самому будет грозить смерть от его руки?
Селинор коротко взглянул на нее и отвернулся. Светловолосый, стройный, с яркими ореховыми глазами, он походил скорее на ученого или лекаря, нежели на человека, способного на отцеубийство.
Габорн тихо спросил Эрин:
- Зачем вы так? Вы хотите, чтобы он сразился с собственным отцом?
- Нет, если этого можно избежать. Я хочу только, чтобы он понял, на какой риск идет.
- Что ж, поговорите с отцом, - жестко сказал Габорн Селинору. Передайте ему, что мне хотелось бы начать переговоры о возобновлении прежних отношений. Может быть, тогда он перестанет бояться.
- Хорошо, милорд, - ответил Селинор. - Можно выехать прямо сейчас?
Габорн его так и не избрал и потому не мог определить, грозит ли ему опасность. Но ответ и был очевиден.
- Ночь, и дороги развезло, - сказал король. - Думаю, лучше подождать до утра.
Затем он повернулся к Эрин Коннел и спросил:
- Вы поедете с ним? Опасность для вас я почувствую и попытаюсь предупредить. Но прошу, не надо ни на кого поднимать руку, если, конечно, речь не зайдет о спасении собственной жизни.
- Как скажете, милорд, - отвечала Эрин.
Тут кто-то открыл входную дверь, и в комнату ворвался холодный ветер. На пороге стояло несколько человек. Габорн видел только их силуэты. И решил было, что это вестники из Гередона или от Скалбейна.
- Ваше величество, - сказал один из них скрипучим голосом, - мы королевские Умы. Пришли к вам с Рассказом о Смерти.
На мгновение воцарилась тишина. Слышался только шорох дождя на улице.
Эрин Коннел встала.
- Милорд, поскольку нам предстоит долгий путь, я позабочусь о лошадях.
Она торопливо вышла из дому, за ней бросился Селинор. Следом удалился и Хроно Габорна, словно вспомнив о каком-то срочном деле.
Иом взглядом спросила Габорна, уйти ли ей тоже. Рассказ о Смерти был предназначен лишь для самых близких людей покойного. Ибо то, о чем думал перед смертью человек, могло не только растрогать, но и.ранить.
- Останься, - сказал Габорн.
У Иом отлегло от сердца. Она не хотела с ним расставаться.
Биннесман же, все еще занятый с зеленой женщиной, попросил:
- Позвольте мне задержаться на секундочку. Защитные руны пишутся древесным соком, и мне надо закончить, пока он не засох.
Для Габорна с его пятью дарами метаболизма "секундочка" Биннесмана растянулась бы надолго. Он сейчас ходил быстрее, чем другие бегали, и речь обычного человека казалась ему медленной и тягучей.
Но завершить работу над вильде было очень важно. Это существо было воином Земли, но не могло сражаться, пока Биннесман его не освободит, не даст ему свободную волю. А для этого вильде нужно было связать защитными рунами и научить сражаться самостоятельно.
- Конечно, оставайтесь, - тихо сказал Габорн. - Вильде нам необходима. Каждое мгновение на счету.
Иом и Габорн встали и взялись за руки.
Умы вошли в дом Большинство из них оказалось стариками. Самым молодым было не менее сорока лет. Все - с коротко остриженными волосами, в скромных коричневых одеяниях, какие носят мастера очага в Доме Разумения.