Страница 66 из 132
- Простишь меня? – продолжал он свою сладкую пытку: мою спину прижали к шершавому камню, а плечи покрывали настойчивыми поцелуями.
- Саша, - рвано выдохнула, когда он с нажимом провел по пояснице, пронизывая тело тысячью зарядов от макушки до пяток, и прикусил кожу у самого края купальника.
«Еще!» - требовательно звучало в голове, и я, не в силах больше сдерживаться, выгнулась ему навстречу, запуская руки в светлые волосы.
- Будем считать, что да, - промурлыкал соблазнитель, и, наконец-то, припал к моим губам, заставляя позабыть обо всем. Есть только он, я и вечность, укрывшая нас своим покрывалом, загородив от остального мира. Есть только его губы, без которых я больше не живу. И прикосновения, от которых у меня все внутри обрывается и взлетает. Куда-то за облака. К звездам.
- Воу-воу-воу! Вы хоть бы постеснялись! Здесь же дети! – раздался поблизости возмущенный голос Кира, и Сашка со стоном разорвал наш поцелуй, опуская меня на землю.
- Ты труп, Ржавый, - осипшим голосом бросил голубоглазый. Всю серьезность его намерений подтверждали желваки, играющие на скулах, и напряженные мышцы рук, что по-прежнему лежали на моей спине.
«И что он вечно за нами ходит?!» - раздраженно прошипело в мыслях, пока я прятала лицо на груди у парня, пытаясь справиться с пережитыми эмоциями, что все еще отдавались щекочущими искрами где-то внутри.
- Нет уж, сначала я убью этого пришибленного! - рявкнула Тина.
«А она что здесь делает?!» - отвлеклась от собственных переживаний, разглядывая удивительную картину: рыжий стоял позади размахивающей руками Вальки и закрывал ей ладонями глаза. Удивительную, потому что Тина ненавидела, когда ей закрывали глаза. Однажды в детстве один мальчик решил так «пошутить» и остался без зуба, правда молочного, но сути это не меняло.
- Я, между прочим, о твоей детской психике беспокоюсь, а то насмотришься тут, – Кир кивнул в нашу сторону, заставив меня покраснеть, - на…
Справедливость восторжествовала в лице Вальки, что прервала захватывающую речь рыжего, ударив того локтем в бок. Причем, судя по стону парня, больно.
«Ну, хоть не зуб», - облегченно подумала я. Как бы я не злилась на рыжего сейчас, такой участи пожелать даже ему не могла.
- Еще хоть раз так сделаешь, и я тебя лично утоплю! – гневно воскликнула сестра, наблюдая за стонущим парнем.
- А зачем ждать? – спросил Сашка. – Давай сейчас!
- А я помогу! – подключилась, отомстить рыжему за все его фразочки, брошенные в ненужный момент, очень хотелось. А утопить, как по мне, было более безобиднее, нежели выбивать зубы.
- Ребят, вы чего? – обиженно протянул Кир, переводя затравленный взгляд с одного лица на другое. – Я же пошутил!
-А мы - нет! – кровожадно зарычала Тина, медленно наступая на парня. - Беги, рыжий! Беги!
Ну, Кир и побежал…в море.
- Как-то он неправильно убегает, - заметила я, наблюдая за тем, как парень брызгает на злющую Вальку водой, заливаясь при этом смехом.
- Какая разница, - отмахнулся Саша, опять нависая сверху.
Мир снова померк. Не было ни дикого пляжа с огромными валунами. Ни лазурного моря с пенными волнами. Ни зеленых гор, что возвышались над нами. Только небо в его глазах, и больше ничего.
- Люблю тебя, - прошептала в его губы, прежде чем мы взлетим выше неба.
***
Набережная вновь была переполнена туристами. Они, словно косяки рыбы, сновали то тут, то там. А воздух, вторя этому настроению, сделался вязким и соленым, как морская вода. Все вокруг мигало, блестело, шумело и пело, в расчете заманить в свои сети побольше зевак и опустошить их карманы.
Однако я нисколько не обращала на это внимание, четко следуя за своим ориентиром – Пашкиным голосом.
Оказалась я здесь не просто так, а по щучьему веленью и хотенью Маркова, что загадал мне сегодня вечером прийти на набережную. Любой ценой и без отговорок, ибо, цитирую: «Карточный долг – это святое!». А то, что я ему этот долг сполна отдала на пляже, так это, по его скромному мнению «не считается» и, опять же цитирую: «Ты сама этого хотела, малышка».
«Ррр...ну почему он иногда бывает насколько невыносим?!»
В общем, весь оставшийся день я уговаривала непреклонную Рудневу (из-за которой, между прочим, согласилась на это дурацкое желание!), чтобы она уговорила такого же непреклонного дядю Мишу.
Вывалив на меня бесчисленное количество оскорблений, Тина (в кои-то веки!) проявила жалость к «больным людям» - как она отозвалась обо мне и Саше - и согласилась помочь. И, как ни странно, это сработало!
Не знаю, что такого Тина наговорила своему отцу, но он впервые за долгие две недели отпустил нас погулять! Однако гуляли мы с одним условием, точнее двумя…
- Чего вы там плететесь?! – рявкнула рядом со мной злая Руднева, оглядываясь на Лиду и Вовку. К слову, они-то и были условием её папы.
- Это вы мчитесь, как угорелые! – упрекнула в ответ Лида.
-Куропатка крашенная, - прошипела себе под нос Валька, развивая еще большую скорость и утаскивая меня за собой. – Как же они меня достали! – взбешено воскликнула она, когда мы оторвались от брата и сестры.
- Тин, а если они дяде Мише пожалуются, что мы их бросили? – затормозила, пытаясь отыскать взглядом светловолосую парочку. – Я не хочу опять дома сидеть!
- Пусть только попробует, я её в синий перекрашу! – воинственно произнесла Руднева и тут же сладеньким голоском пропела: - О! Пашенька мой поет! Слышишь?
- Ага, твой, - ехидно произнесла я. Все попытки сестры завладеть сердцем певца терпели полный крах. Я ей даже в шутку предложила переключить свое внимание на Кира или Ника, за что мгновенно получила подзатыльник и обидное «дура» из уст блондинки.