Небо в Океане

- Гони давай! – рыкнула Тина, которая, нисколько не стесняясь, действительно вцепилась в колени черноволосого.

- Трогай, Ник! – поддакнул Тине Паша. – Нехорошо девушек на полу держать, - протянул он и лукаво добавил: - Хотя очень приятно.

Машина резко сорвалась с места, оставляя удивленного и отчего-то недовольного дядю Мишу позади.

Я облегченно вздохнула, присаживаясь на сидение рядом с Сашей. А Тина, не растеряв своей природной наглости, тут же уселась на колени к черноволосому и нежно промурлыкала:

- Что ты там говорил о песне, милый?

- Хочешь, напишу о тебе, милая? - включаясь в Тинкину игру, мурлыкнул парень в ответ.

- Ага, я даже знаю, как этот «шедевр» будет называться! – подал голос с переднего сидения Кир. – «Восстание Сатаны. Часть два.»

Ник, не сдерживая свой хохот, «дал пять» смеющемуся рыжему. А сидящий рядом со мной Сашка одобрительно ухмыльнулся, за что немедля получил тычок под ребра. За Тину было обидно.

- Почему два? – стараясь не смеяться, переспросил Пашка.

- Потому что один будет прямо сейчас! – загробным голосом проговорила Руднева и потянулась своими подрагивающими руками к креслу штурмана.

Так мы и ехали: Тина все время препиралась с музыкантами, пытаясь когда-никогда треснуть Кира, а парни весело смеялись, не переставая подшучивать над ней. Я же просто молча сидела, наслаждаясь близостью Сашки. Его теплом, запахом, голосом…

- Я скучал, моя Маргарита, - шепнул мне парень на ушко, переплетая наши пальцы между собой.

Я не ответила, лишь на мгновение покрепче сжала его ладонь в своей руке. На сердце было тепло и спокойно, а серое небо вмиг прояснилось, выпуская из своей тюрьмы предзакатное солнце. На нем уже вспыхивали алые искры, точно такие же горели в моей душе.

***

Мой Ангел во тьме непроглядной стоит,

Без крыльев и без слов.

Мой Ангел никогда меня не простит,

Ведь я предал её любовь…

Мы сидели на берегу дикого пляжа, что находился за чертой города и, попивая сладкое южное вино с терпкими нотками муската, слушали, как парни умело играют на гитарах и хором поют сочиненные Пашкой стихи. Здесь, среди огромных каменных булыжников, которые то и дело пыталось затащить в свои недра море, и зеленых величественных гор, что своим эхом будто подпевали ребятам, не было солистов, гитаристов, барабанщиков и клавишников. Здесь были друзья – честные, открытые, с искренними улыбками на губах и горящим огнем в глазах.

Крик на губах гаснет во тьме,

Кровь по спине льется,

Рушиться мир мой в тебе,

Ангел, что был мне солнцем.

Крыльев остатки ищу я везде,

Может, еще вернется?

Та, с кем мы дали клятву судьбе,

Ангел, что стал мне солнцем.

Несмотря на жуткие картинки, что присутствовали в песне, мне было действительно уютно. Не знаю, что тому было виной… Странная атмосфера единения, что витала вокруг, или же глаза цвета неба, что неотрывно смотрели на меня, заставляя вспыхивать искры в душе еще ярче?

Саша, будто зная об этих мыслях, в этот момент мне нежно улыбнулся, продолжая перебирать струны гитары и все так же напевая песню об преданном ангеле...

«Нет больше Ангела!» - скажет она.

Демоном обернется.

Высохла кровь, упала звезда,

Сердце мое не бьется...

- Ну, наконец-то! – вскочила со своего места довольная Руднева. – Меня ваши поминальные песни уже достали!

- Мы сейчас тебе персональную сыграем, - с угрозой протянул Кир, - похоронную.

- Не трогай девочку, - вступился за Вальку Ник. - Она просто глупенькая еще.

- Лучше помолчи, тупенький! – огрызнулась сестра и с предвкушающей улыбкой добавила: - А давайте поспорим!

- Нет-нет-нет! - запротестовала я, вспоминая как вчера по вине этой личности нам пришлось перелазить через забор на закрытый пляж.

- На что? – сразу же загорелся Кир.

- На поцелуи! – подключился Ник.

- Вот сами с собой и целуйтесь, - Тина с отвращением скривилась. – Нет, надо что-нибудь эдакое.

- На желание? - присоединился к общему диалогу Пашка.

Тина со знакомым безумством в глазах посмотрела на черноволосого. По всей видимости, свое желание она уже знала, и быстро протараторила:

- Кто не спрыгнет оттуда, - сестра махнула на скалистый выступ, что возвышался над морем, - тот баба! – выкрикнула эта представительница слабого пола и первой помчалась в сторону выступа. А Ник с Киром, не теряя времени, пустились вслед за ней.

- Она сумасшедшая, - изрек дельную мысль Саша, который уже стоял рядом со мной.

- Она горит, - поправил его Паша. – Люблю таких, – со странной тоской протянул черноволосый и тут же с задорной улыбкой спросил: - Ну что, рискнем? – парень, не дожидаясь нашего ответа, сорвался с места.

- Не волнуйся, он не тронет её, - успокаивающе произнес Саша (и как он заметил?), – она просто напоминает ему Кэти.

- О той, что стала светом? – вспомнила я песню, которую пел Паша на набережной.

- Да, - с улыбкой подтвердил парень и, вновь сцепив наши руки, без слов потащил меня в сторону возвышения, откуда только что сиганула Валька.

Море шипело и бурлило, будто предупреждая о своем недружелюбии, а ветер отрезвляюще хлестал по щекам, призывая опомниться и не делать необдуманных поступков.

- Боишься? – спросил меня Саша.

Мы стояли на том самом утесе, который отсюда мне казался вершиной мира. Слишком пугающей оказалась высота.

- Летать, увы, не умею, - полушутя ответила я, не хотелось признаваться ему в своих страхах.

- Что же это за Ангел, который не умеет летать? – так же шутя ответил мне Сашка, видно, вспоминая недавнюю песню.

- Без крыльев, - я трусливо отступила назад, но меня остановили горячие ладони парня на моей талии.

- Тогда я буду твоими крыльями, - почти шепотом произнес голубоглазый, заставляя искры во мне вспыхнуть, и со смехом оторвал меня от земли.