Страница 13 из 132
Новая школа давала шанс начать жизнь с чистого листа и позабыть об опостылевших матушкиных шаблонах. Больше не было грамот и медалей, хороших отметок и примерных друзей типа Разумовского. Марков никогда не любил полумер. Если быть лучшим, то во всем - так он считал, а если быть худшим…
Александр стал полной противоположностью себя прежнего, лучшей из лучших противоположностей, как он полагал. Задиристый, свободолюбивый, бесстрашный – он вызывал страх и восхищение одновременно. Доставать учителей, менять девиц с невообразимой скоростью, курить далеко не сигареты, пить далеко не пиво и драться, пока противник не начнет захлебываться собственной кровью - это все приносило небывалые доселе ощущения вседозволенности, ощущения властителя всего и всех. Именно Краснов и пошатнул корону на голове Маркова…
На одном из школьных мероприятий Лекс совсем неприлично высказался в адрес девушки, что как раз танцевала на сцене, и даже поспорил с друзьями, что запросто уложит эту куколку «на лопатки». К несчастью (хотя сейчас Марков считает, что это был самый счастливый случай в его жизни) его треп услышал Павел Краснов и не заставил обидчика долго ждать.
После школы Марков, по обыкновению, плелся в сторону частного сектора, где так любил «тусить» со своими взрослыми друзьями. Там-то его и настигла кара за сквернословие.
Черноволосый парень из параллельного класса появился внезапно из переулка и без разговоров врезал Маркову в челюсть - хорошо, больно, до крови и багряного синяка на пол-лица.
Лекс, не ожидавший такого, сразу же повалился на землю и в недоумении уставился на своего обидчика. Сашка, конечно, многим дорогу переходил, но что он сделал этому «талантливому мальчику» - как о нем говорили учителя, - вспомнить так и не смог.
- Если хоть пальцем её тронешь или откроешь свой грязный рот в её сторону – убью, - спокойно пообещал Краснов, но, несмотря на ровный тон, в его голосе отчетливо слышалась ярость - древняя и могучая, от которой холодок бежал по коже, а сердце испуганным зверем колотилось сильнее.
Марков не был трусом и не стал бояться этих словесных угроз. Поднявшись, он вызывающе улыбнулся Пашке, предвкушая бой. Ему нравилось ощущать пьянящий адреналин, что вызывала драка, это было непередаваемое чувство, в тысячи раз лучше любого алкоголя и наркотика.
Наверное, Лекс слишком долго упивался собственными эмоциями или же у Краснова была отличная реакция. Но парень и опомниться не успел, как опять оказался лежащим на асфальте, теперь у него болела правая часть лица, а ушибленный глаз начал постепенно заплывать. Эйфория, что так кружила голову всего секунду назад, куда-то испарилась.
- Черт, чувак! – вскрикнул Сашка, хватаясь за глаз. – Я вообще не врубаюсь, о ком ты толкуешь!
- О той, на кого ты сегодня спорил, ублюдок! – при последнем слове Краснов сильно пнул его в бок.
- Да я же просто пошутил! – проскулил Лекс. Если честно, он совершенно не ожидал такой жестокости от «талантливого мальчика» и это, на удивление, заставляло его восхищаться черноволосым. Сам Марков не мог похвастаться таким хладнокровием.
- Еще раз так пошутишь… - начал Пашка, но тут же запнулся, потому как его противник непостижимым образом, в одну секунду, умудрился встать на ноги.
- И ты меня убьешь! – с кровавой улыбкой закончил предложение парень. – Не волнуйся, девчонку я не трону, - примирительным тоном заверил Марков, - а вот ты, мудила, мне ответишь, - с безумным блеском в глазах закончил он и ударил «талантливого» поддых, полностью отдаваясь тьме, что клубилась в его душе.
Они искусно колотили друг друга, стискивая зубы от боли и чувствуя соленый привкус крови на языке, пока их не отвлек сигнал полицейской машины.
Оба противника мгновенно замерли и посмотрели в одну сторону.
- Твою мать! Я итак на учете уже! – раздраженно прошипел Марков, отталкивая Пашку от себя и оглядываясь по сторонам, ища укрытие, которое в частном секторе крайне трудно отыскать, почти все дома были защищены высокими заборами и злыми собаками.
- Слово даешь, что не тронешь? – отвлек его от поисков мрачный голос черноволосого.
- Даю, - раздраженно отмахнулся Сашка и подошел к каменной стене, примеряясь, как через нее перебраться, - мне и на фиг твоя девка не нужна!
- Пойдем, - Краснов тронул его за плечо и кивком указал направление, - есть одно место.
Марков перевел взгляд за спину черноволосого, где уже виднелась сине-белая машина с включенными мигалками на крыше и, обреченно вздохнув, кивнул своему недругу.
Через пятнадцать минут перебежек они стояли у двери небольшого двухэтажного домика под пылающим взглядом светло-карих глаз:
- Что это? – с негодованием воскликнула та самая танцовщица, из-за которой не так давно Маркову начистили рожу. – У вас что, клуб юных мазохистов какой-то?! И вы решили проводить торжественные встречи в моем доме?! – с сарказмом произнесла девушка.
«А она ничего», - подумал Лекс и обольстительно улыбнулся, за что тут же получил тычок под ребра от Краснова и брезгливый взгляд от танцовщицы.
- Впусти, - коротко, но емко попросил Краснов.
Девушка оценивающе оглядела своего просителя, задерживая взгляд на разбитой губе и подбитом глазе:
- Через окно лезь! У меня бабушка больная лежит, а у вас видок прямо-таки для главной роли в ужастике.
- Монстров? – спросил Лекс, слегка ощупывая свое лицо.
- Безмозглой жертвы! – прошипела танцовщица и обратилась к Краснову: – Обходи дом, я окно с другой стороны открою.
Через десять минут Марков сидел в девичьей спальне и стойко терпел экзекуцию, которую проводила над ним девица.